— Слуга называл ее вашим высочеством, — заметил граф.
— Считайте, что это условное обращенье, — сказала леди.
— Нет, я понять не могу… — пробормотал Осоргин.
Лошади потихоньку взбирались наверх, а бурное течение Карасу опускалось под нами в расщелину. Казаки объяснили, что когда-то река текла много выше, но разрушила камень и пробила себе новое русло, местами разъединяясь и утекая под скалы.
Окружавший нас известняк был живописен. В нем выступали фигуры, похожие на людей и животных, чернели входы в пещеры и гроты. Казаки сказали, что ранней весной здесь образуются бурные водопады, рушатся с грохотом подмытые камни. Они тут же показали огромный обломок скалы, под которым покоился их неосторожный товарищ.
Внезапно у дальней скалы показалась фигура. Человек стоял, уперев одну руку в бок, и ждал нашего приближения. Когда мы подъехали, он не уступил тропы, а все так же стоял, прислонившись к скале. Лошади остановились, казаки взяли в руки ружья.
На незнакомце была черная мохнатая шапка, черный казакин, перехваченный узорчатым поясом, и мягкие сапоги. За поясом торчали два пистолета и кавказский кинжал. Человек угрюмо и внимательно смотрел на нас.
Наконец он распрямился, приложил руку к груди и поклонился. Голос его был хрипл, в нем чувствовался гортанный выговор.
— Мой повелитель Кара-Вазир послал меня пригласить высоких путников отдохнуть в тени его шатра. — Он снова поклонился.
— А кто такой Кара-Вазир? — спросила леди Кенти.
— Кара-Вазир благородная особа, — ответил человек. — Он желает иметь благородный разговор с благородными путниками.
— Эй ты, не велено! — прикрикнул сзади казак. — Ступай своей дорогой!
— Это, должно быть, местный эфенди, — предположил Осоргин. — Скажи, милейший, твой хозяин тут служит?
Человек еще раз поклонился.
— Я не вижу ничего дурного, если мы побеседуем с местными жителями, — сказала леди Кенти. — Я взяла за правило не отказывать в разговоре простым людям.
— Кажись, эфенди у нас другой, — раздумчиво произнес казак.
— А может быть, мелкий старшина, — сказал Осоргин. — Они любопытны до путешественников.
Словом, мы приняли приглашение Кара-Вазира и направились вслед за его человеком. Ехать пришлось довольно долго. Мы плутали среди скал и два раза перебирались через ручьи. Казаки стали высказывать недовольство.
— Не ладно это, ваше сиятельство, — твердил один. — Темный народ, неизвестно, зачем зовут.
Наконец, протиснувшись между двумя каменными громадами, мы оказались на небольшой горной поляне, заросшей кустами тамариска. Посреди возвышались два померанцевых дерева, а под ними был расстелен ковер, и на ковре этом возлежал грузный человек в черном халате и черной турецкой феске. Он не спеша поднялся и приветствовал нас легким поклоном.
— А где же шатер? — спросила леди Кенти. — Ох, эта восточная напыщенность! — Последние слова она проговорила по-французски.
— Высоким путникам благодатного отдыха, — проговорил человек в черном халате.
— Вы и есть Кара-Вазир? — спросила леди Кенти.
— Так, так, госпожа, — ответил грузный человек и сделал знак.
Из-за деревьев вышли еще два человека и расставили по ковру блюда с фруктами и сладостями. Одежда этих слуг была самая беспорядочная. Один походил на турка, ибо голова его была обмотана чалмой, другой на русского солдата в потрепанном мундире чуть ли не петровских времен. Но вид у обоих был мрачный, и делали они все как-то нехотя.
Кара-Вазир жестом предложил нам садиться. Леди Кенти и граф Осоргин опустились на подушки, я же и казаки остались стоять.
— Куда держите путь, высокие путники? — спросил Кара-Вазир, и на его одутловатом лице появилась вежливая улыбка.
— Я направляюсь в Константинополь, — ответила леди Кенти. — А мои спутники разъезжают по своим делам. Но что вы делаете в этих местах? Здесь так малолюдно.
— Я исполняю свой долг, — сказал Кара-Вазир.
— Вы местный эфенди? — спросил Осоргин.
— Нет, я не местный, — ответил Кара-Вазир, — я тоже путешествую.
— Вот как? — воскликнула леди Кенти. — С какой же целью?
— С благороднейшей, благороднейшей целью, — заверил Кара-Вазир.
— Откуда же вы прибыли? — спросил Осоргин. Кара-Вазир махнул неопределенно рукой.
— Вы представляете турецкое правительство? Кара-Вазир вскинул руки в защитительном жесте.
— Нет, нет! Ни в коем случае!
— Венецианского дожа, албанцев? — перечислял Осоргин.
Кара-Вазир вздохнул:
— Я представляю сам себя.
— Забавно, — произнесла леди Кенти.
— Но вы же являетесь подданным какой-то страны, — допытывался Осоргин.
— Увы, — ответил Кара-Вазир.
— Значит, у вас нет разрешенья на въезд?
— Есть, есть, — торопливо сказал Кара-Вазир.
— Я ничего не понимаю, — произнес Осоргин.
— Угощайтесь, досточтимые путники! — Кара-Вазир указал на фрукты.
— Что же вы хотите от нас услышать? — спросила леди Кенти.
Кара-Вазир сложил руки на груди.
— Я ничтожнейший из ничтожных, я странствую по земле в поисках истины.
— Сочувствую вам, — сказал Осоргин. — Вы задались целью, к которой стремились многие древние мудрецы. Однако для этого не обязательно странствовать, истина внутри нас. Диоген размышлял, сидя в бочке.
Кара-Вазир воздел руки.
— Небо ниспошлет мне истину!
— Вы мусульманин? — спросил Осоргин.
— Нет, нет, ни в коем случае! — воскликнул Кара-Вазир.
— Странно, — пробормотал граф. — А где вы научились говорить по-русски?
— Я состоял на службе у государя, — ответил Кара-Вазир.
— Какого, позвольте узнать?
— Незабвенного государя Петра Федоровича.
— Вам, должно быть, не повезло, — проговорил Осоргин. — Когда государь скончался, вы попали в опалу?
— Нет, нет, ни в коем случае! Он не скончался! — воскликнул Кара-Вазир.
— Вот как? — изумился Осоргин. — Вы так полагаете?
— Я знаю, — важно произнес Кара-Вазир и указал пальцем в небо: — Мне было ниспослание.
— И где же по-вашему он нынче находится? — спросил Осоргин.
Кара-Вазир вздохнул.
— Я странствую в его поисках.
Петр Иванович переглянулся с леди Кенти. Та вступила в разговор:
— У вас есть определенный замысел поездки или вы едете, как говорится у русских, куда глаза глядят?
Кара-Вазир развел руками.
— Я вас могу заверить, что слухи о чудесном спасении государя ложны, — сказал Петр Иванович. — Этими слухами пользуются самозванцы. Вы, должно быть, слышали о восстании казака Пугачева? Он тоже называл себя государем Петром Федоровичем.
Кара-Вазир полузакрыл глаза и покивал головой.
— Как сказывали мне в Петербурге, самозванцев пропасть, даже и нынче их вылавливают то на Урале, то в Малороссии. Этим людям не живется спокойно, им хочется воевать, поднимать возмущение, а то и простые попадаются воры, смутят народ, соберут пожертвованья, средства, а потом скроются, бросив остальных на произвол судьбы. Вы не боитесь встретить такого «Петра»?
— Нет, нет, ни в коем случае! — Кара-Вазир открыл глаза. — Вы забываете, что я знал истинного государя. Я даже сидел с ним за одним столом и пил за здоровье нашего народа.
— Позвольте узнать, какого? — спросила леди Кенти.
— Кроме того, — продолжал Кара-Вазир, не отвечая, — после чудесного спасения государь переселился в наши края и счастливо правил, пока не уехал в Россию, где обретается ныне и где я собираюсь его разыскать.
— Но откуда же вы явились, удивительный путник? — воскликнул Петр Иванович Осоргин. — Откройте нам тайну!
— Я приехал из Черногории, — ответил Кара-Вазир.
История черногорского государя