Зачем я приехала? Я ведь не знала... всего! Но объяснять это уже бесполезно. Я дергала дверцу. Вот — прямо под грузовик.
— Сиди... Здесь нельзя выйти, — произнес Крис.
Он выглядел более убитым, чем я... впрочем, себя я не видела. Боже мой! Как совместить это страдание с этой невыносимо медленной ездой!.. «Ну скажи что-нибудь еще!» — молча умоляла я Криса. Но что он может еще сказать? Спасибо, что не выбросил под колеса! С такой шантажисткой, как я, он обращается еще достаточно благородно. Впрочем, отсюда и не вырвешься — он просто вынужден меня везти! Еще немного прокатит, прежде чем скажет: выходи. Смотреть на меня не может! И его надо понять! Неужели Голод ему сказал, что я самая опасная?.. Ну а какая же я? Если бы не мои приключения, они бы не привязались к нему. Столько адвокатов, поняла я, рвут на части его, занимаясь разводом... теперь добавился еще один адвокат! Да, трудная тут любовь! Вряд ли самая страстная любовь это выдержит... хотя бы этот невыносимый путь! Садовый штат, но садом тут пока что не пахло, пахло другим. Шоссе-виадук тянулось над каким-то ржавым болотом с жухлой травой. Вот под нами прогрохотал товарняк, распыляя с открытых платформ вихри цемента. Потом на горизонте встал какой-то серый замок без окон, с буквами «Кэмикел». Да, химия здесь чувствуется. Я вспомнила какой-то американский боевик — Нью-Джерси там называли не «Садовым штатом», а штатом-подмышкой. Пахнет примерно так. И что же, — огляделась, — это и есть то, что имеют они за адское напряжение всей своей жизни?! Да, не позавидуешь им! Крис упорно молчал. Не было, видно, настроения. А ведь он бы мог выведать у меня кой-какие подробности, попытаться спастись! Теперь только через адвоката? Видимо, да. Всякие тайные перешептывания презирают они, истинные аристократы духа!.. А ты кто? К кому я вернусь? Конечно, эти докажут, что Ксюха — моя дочь. Гриня все расскажет, если Крис им навстречу не пойдет! Да поздно уже — Голод взялся за дело! Да и так бы Крис не поддался им! Им никогда не оценить благородства: Крис примет все наказания, но на гадости не пойдет. Неужто они не понимают?.. Ксюху отнимут у него? И что дальше? Мне передадут? Но жить с этим стыдом мы не сможем! Так куда же ее? Снова в интернат для убогих? Боже, помоги!
Между тем пейзаж вокруг начал меняться. Замелькали маленькие деревянные домики, выстроившиеся в узенькие, трогательные «стрит». Повеяло патриархальностью, покоем. Машины, разбегаясь в эти улочки, исчезали, и вот мы уже ехали в тишине... абсолютно невыносимой: в грохоте было как-то веселей!
Потом уже началась какая-то райская долина: луга с мощными дубами, с кустами роз. Дома попадались реже — в стороне от шоссе, за газонами и клумбами, они становились все шикарней: каменные особняки в вычурном колониальном стиле или в английском стиле Тюдор — с деревянными балками по фасаду. Так вот, оказывается, что имеют они в награду за свою работу!.. Разумеется, настоящие американцы и за настоящую работу. Только так.
— Вот это, — холодно сказал Крис, показав на серый каменный в староанглийском стиле дом, — наша деревенская школа!
Ничего себе!
— Школа частная, разумеется? — показывая свое знание зарубежной действительности, спросила я.
— Ну почему ж частная? — усмехнулся он. — Обыкновенная... деревенская!
Действительно, зачем здесь частная школа? В этой замечательной «деревне» и муниципальная школа наверняка замечательная!
— Кстати, здесь учится Ксюша, — со вздохом произнес он.
Испортили человеку счастье, но стыдно почему-то лишь мне!
— Мои сыновья... тоже учатся здесь, но сейчас жена увезла их! — произнес он почти с отчаянием.
И это ведь тоже — из-за меня! А ему это — все за то, что захотел помочь нам! Сколько же на него обрушилось! А теперь я еще приехала... чтобы домучить его! Где здесь автобусная остановка?
Но Крис почему-то разговорился. Так, видимо, было легче скрывать страдания?!
— А вот это, — он показал большое здание на обрыве, у еще одной «райской долины», — наша больница.
Да, и «дорога в рай» тут уютная.
— ...Я оперирую в разных больницах... Но Ксюшу — тут.
За кустами роз появился стеклянный купол.
— Это... церковь? — Я, как могла, поддерживала «экскурсовода», чтобы он окончательно не пал духом.
Хотя, наверное, лучшее, что я могу сделать, — это исчезнуть!
— Нет, — терпеливо продолжил Крис. — Это бассейн... здесь Ксюша занимается плаванием... и делает успехи!
Я вспомнила вдруг комнату с высокими окнами, шлепок маленькой ладошки по воде в тазу и голос молодой врачихи: «Пловчиха будет!» Пловчиха будет... но без меня!