9 мая. Познакомился с т. Литвиновым. Его перевели с поста зам. НКИД на пенсию, хотя еще вполне мог бы работать этот талантливый и опытный дипломат, старейший ленинец. Ему еще нет 65 лет. Он пришел к нам в Литаг за женой. Она англичанка по происхождению, работает у нас переводчицей на дому. Часто приходит к нам за консультацией, за новой работой. Максим Максимыч сопровождает ее. Пока она беседует с сотрудниками, он охотно беседует со мной. Очень интересный человек.
28 мая. В издательстве «Искусство» договорился о подготовке статей для заграницы о нашем театральном и музыкальном искусстве, о живописи, о подборе пьес. Охотно согласились.
5 июня. Заходил Литвинов с женой. Мы долго беседовали о разных событиях. Он был поражен обилием книг на моих столах. Поразился, как много мне приходится читать для отбора на заграницу. Одобрительно похвалил. Действительно, надо иметь очень зоркий глаз, чтобы не дать повода зарубежникам к искажениям и клевете. Говорит, так много читая разнообразную литературу, я прохожу богатейший университет. Я поинтересовался причиной его раннего ухода на пенсию. Он со вздохом ответил, что старые кадры не устраивают нынешних верховных руководителей, слишком прямолинейны и не умеют подлаживаться и прославлять. Посмотри, говорит, кто вокруг гения, только восхваляющие. Потому идет полное обновление, чтобы о ленинской старине и помину не было. Я прервал Максим Максимыча, не мне судить о руководстве партии, на это есть ЦК.
15 июня. Эти дни беседовал с писателями Фадеевым, Макаренко, Эренбургом, А. Толстым о подготовке их произведений для заграницы. Долго убеждал Толстого написать статью об его методе творчества. Он отказывается, так как против фантазирования. Только широко пользуется подлинными архивными документами, записками, письмами, мемуарами, гравюрами, картинами, старинными вещами. А это требует много времени. Самое главное — титанический труд. Толстой говорит, никогда не делает предварительных записей, набросков, конспектов. Руководствуется только внутренним ощущением целого. Пишет по главам. Пока не закончит первую, вторую не начинает. Верный образ только один раз, при его возникновении. Повторение только ухудшает. Предварительные записи, наброски, обсуждения есть пустое препровождение времени и опошление образа. Разве этот метод не интересен для описания в статье?
22 июня. Опять заходил Литвинов с женой. Она у сотрудников, он у меня. Состояние у него угнетенное, подавленное. Заговорил о произволе, репрессиях, о гнете, подавлявших русский народ и его талант веками, тысячелетием иностранными разбойниками и своими национальными узурпаторами. Революция освободила от них, расчистила народу путь к безграничной деятельности, к широкому проявлению таланта. Но снова рецидив — репрессии. Я попытался остановить Литвинова, но он нервно продолжал. Было ясно, очень страдает, хочет отвести душу. Я замолк, пусть старик отводит. Он стал порицать т. Сталина за ограниченность ума, за чрезмерное самомнение и самоуверенность, за честолюбие и упрямство, за карьеризм и неограниченную власть — наследие многовековой темноты и бескультурья. У Ленина на первом плане — человек и черты его полезной деятельности. Потому он никогда никого полностью не отсекал, кроме абсолютно безнадежных врагов. У Сталина на первом плане — согласие или несогласие с его взглядом, абсолютное обезличение или уничтожение инакомыслящих, хотя и полезных людей. Отсюда нетерпимость возражений, преследования, массовые репрессии.
Сталин не терпит умных людей, подбирает ограниченных, послушных олухов. Кто его сейчас опора? Тугодум Молотов, карьеристы Каганович, Микоян, Берия и еще Мехлис, недалекий Маленков, дурак Хрущев и подобные им подхалимы и хвалители. Почему уничтожены старые верные закаленные кадры? Они умнее его, разгадали его, мешают властвовать и возвышаться. Чтобы развить массовые репрессии, надо было одурманить всех великой страшной ложью — массовым проникновением к нам фашизма, его бесчисленной агентуры, невидимой народом. Но это полный абсурд. Если бы десятки и сотни тысяч репрессированных партийцев действительно были бы агентами буржуазно-фашистских разведок, затесавшихся в партию, то такая сила давно бы уничтожила и партию, и советскую власть. А на самом деле совершается великое социалистическое строительство. И не по воле Сталина, [а] благодаря нерушимой крепости партии и народа, осознавшего свою силу. Со временем история жестоко осудит Сталина за великую ложь и уничтожение кадров. Я потрясен такой смелостью суждений Литвинова. Неужели он, хотя бы частично, прав?