15 июля. Очень много работы. Из различных стран поступает много запросов. Но все хотят сами делать переводы. А мы не позволяем. Сильно извращают и пропихивают клевету. Приходится упорно отстаивать только наш перевод.
20 июля. «Известия» опубликовали сообщение, что Верховный суд заочно объявил вне закона нашего посла в Болгарии Федора Раскольникова как предателя ш врага народа. Я знал его в Октябрьские дни 1917 г. как революционного энтузиаста и твердого ленинца.
28 июля. В НКИД я увидел у Потемкина нового посла в Болгарии Лаврентьева. Разговор шел о Раскольникове. Он из Болгарии переехал во Францию, испросив политического убежища. Там опубликовал открытое письмо т. Сталину под названием «Как меня сделали врагом народа». Он обвиняет т. Сталина в умышленном уничтожении верных ленинских соратников, выдающихся деятелей Октября и гражданской войны, организаторов и руководителей РККА, активных партийных и государственных деятелей. Тов. Сталин очень недоволен и требует обязательно добиться выдачи Раскольникова. Потемкин сообщил, что Раскольников прислал письмо в НКИД и клянется в своей абсолютной невиновности. Событие крайне неприятное.
1 августа. Сегодня в Москве очень торжественный день. На окраине, в Ростокино, открылась Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Давно ли здесь была совершенно дикая лесная местность, куда я с Оксаной и друзьями приезжал за грибами. А теперь чудный сказочный городок с прилегающим величайшим Ботаническим парком. Открытие очень торжественное. Присутствовал весь дипломатический корпус. Открыл Молотов. Выступил директор, академик Цицин и другие знатные деятели. Потом осмотр. Величественные общесоюзные павильоны. Сказочно чудесные красочные павильоны союзных республик. Величественные аллеи, пруды, бассейны, фонтаны, зрелищные учреждения. Очень великолепная выставка.
31 августа. На внеочередной сессии Верховного совета Молотов выступил с сообщением о подписании договора с Германией. Сказал: «Вчера мы были врагами, сегодня мы перестали быть врагами». Все поняли, другого выхода не было. Договор ратифицировали.
13 сентября. На Тверской улице совершается небывалое дело. Огромный дом Моссовета передвигается вглубь на 14 метров, расширяя улицу.
4 октября. Сегодня в Литаг заходил Литвинов. Сообщил неприятную новость. Арестованы как враги народа Красиков, Шотман. [...] Говорит, подчистую уничтожаются старые партийные кадры. Я попросил не обсуждать этого вопроса. Все равно мы не знаем точных причин и сделать ничего не сможем. Будем надеяться, ЦК в точности разберется.
10 ноября. Был на приеме в ВОКС в честь установления дружеских отношений с Германией. Было много немецких чинов. Много наших работников разных ведомств, ученых, писателей, артистов, композиторов, художников. Были герои Халхин-Гола. В августе — сентябре они полностью разбили японские войска и уничтожили. Прием прошел в дружеской атмосфере. Немцы убедились в нашем искреннем желании шире установить культурные связи.
21 декабря. Сегодня вся «Правда» посвящена 60-летию т. Сталина. Ему присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением Золотой звезды и ордена Ленина. Учреждены Сталинские премии за выдающиеся работы в области науки, техники, изобретательства, искусства и литературы. [...] В передовой «Правды» отмечается, что имени Сталина нет более близкого для нас, его современников. Оно стало для трудящихся земного шара символом действующей свободы и счастья. Неужели выше и дороже Ленина? Неладно. Неужели мы, многомиллионная масса партийцев, ничего не стоим? [...] Невольно задумываюсь, кому нужна эта трескотня и состязание в лести: партии, народу, истории, социализму, коммунизму? Нет, никому. Встал бы из мавзолея т. Ленин, а из могил Маркс и Энгельс, полюбовались бы, как их преемник позволяет возвеличивать себя превыше всех и всего, выпячиваясь выше партии. Наверное, их удивительной скромности было бы очень больно. Грустная картина. А радио на всех площадях и улицах оглушительно распевает гимны и нести про великого Сталина.
28 декабря. Приходил Литвинов с женой. Пока она занималась делами, он беседовал со мной. Он очень расстроен сталинской шумихой чествования. Говорит, даже царей так не чествуют. Главное, говорит, обидно за Ленина, за партию, за ее принижение. [...] Я стал обращать его внимание на то, что его превозносят старые политические партийные деятели — Ворошилов, Калинин, Молотов и другие. Литвинов отмахнулся, что это ничего не значит, они охвачены общим психозом. Под влиянием общих репрессий заискивают, стараются угодить. Я обратил внимание на архитекторов, людей беспартийных и далеких от политики, но и те восхищены. Литвинов со смехом ответил: кому охота попасть под подозрение и быть арестованным. А между собой, в интимных беседах, сами же над собой смеются. Одному удивляюсь, продолжал Литвинов, неужели Сталин, неглупый человек, совсем ослеп и не понимает, что партия создала ему небывалый авторитет, она же может его и глубоко уронить. Очень, очень он переоценивает себя и позволяет всем бессовестно хвалить и расхваливать себя. Уверовал в свою исключительность и упивается словоблудием. А ведь на этом большом пороке воспитываются молодые и опытные поколения. Может очень вредно отразиться в будущем.