19 декабря. Бауман информировал о подготовке празднования 50-летнего юбилея т. Сталина. Празднование намечено широко по всей стране: приветствия, собрания, митинги, популяризация. Агитпроп ЦК по заданию Оргбюро предложил всем местным организациям широко организовать присылку приветствий, публикацию статей о т. Сталине, присвоение его имени разным предприятиям и районам. Ягода и Литвин-Седой высказали возмущение. Никогда в партии не практиковалось личное чествование работников: тов. Ленин был решительно против. Это возвышение личности над партией, карьеризм. Но Бауман возразил, нельзя идти одному МК против всех. Большинством принято небольшое приветствие. Решили присвоить имя т. Сталина Бобриковской электростанции, строящейся в Тульском округе, и создать денежный фонд им. т. Сталина для детей, обучающихся в вузах и втузах.
21 декабря. Все газеты впервые опубликовали портреты т. Сталина и многочисленные статьи. В них т. Сталин именуется вождем мирового пролетариата. Отмечаются его колоссальные заслуги в разгроме троцкизма, правого оппортунизма, развертывании индустриализации и коллективизации и колоссальная роль в создании партии и победе социалистической революции. Очень высокая оценка. Такой не бывало.
22 декабря. Продолжается возвеличивание т. Сталина. Вышла брошюра под названием «Товарищ Сталин». В ней 270 страниц. На 13 страницах помещен перечень приветствий областных, окружных, районных и низовых парторганизаций, не менее 700 приветствий. Публикуется 20 приветствий иностранных компартий и ИККИ. Кричащие лозунги: «Вождю мирового пролетариата», «Вождю революционной мировой партии», «Испытанному вождю», «Вождю мирового Октября», «Вождю побеждающего социализма», «Беспощадному борцу за чистоту ленинской линии», «Бойцу пролетарской мировой революции», «Организатору Союза Республик». В таком же духе публикуется более 20 приветствий центральных организаций. «Любимому вождю», «Крупнейшему теоретику ленинизма», «Воинствующему материалисту-диалектику», «Великому носителю боевых традиций большевизма», «Призванный вождь партии». Напечатаны на 86 страницах восторженные статьи 16 крупнейших руководителей партии и страны: Калинина, Куйбышева, Кагановича, Ворошилова, Мануильского, Куусинена, Орджоникидзе, Ярославского, Бубнова, Енукидзе, Микояна и других. «Рулевой большевизма», «Первый поборник индустриализации», «Крупнейший теоретик», «Общественный вождь», «Организатор побед Красной Армии», «Вождь Коминтерна», «Организатор революции», «Твердокаменный большевик», «На уроках жизни Сталина должны воспитываться молодое поколение, партия и Коминтерн». Все статьи в этом же духе. Конечно, т. Сталин великий человек. Но не слишком ли чрезмерны похвалы? Выходит, т. Сталин выше т. Ленина, выше всей партии? Может быть, я не прав, но чувствуется в этих грандиозных похвалах некоторая искусственность, не все искренно. Где скромность, которую требовал т. Ленин и требует партия в своих решениях? Как мог допустить т. Сталин такое излишнее восхваление? У меня начинают возникать о нем сомнения, действительно ли он такой великий.
25 декабря. На сессии ЦИК СССР прослушал доклады Рыкова и Кржижановского о пятилетнем плане и Литвинова о международном положении. Потом чествовали т. Сталина. Очень сильно превозносили. Раньше говорили «партия Ленина», теперь стали говорить «партия Ленина — Сталина». В перерыве встретился с Подвойским, возмущается слишком крикливым чествованием. Говорил, у т. Сталина было такое множество ошибок, что следовало бы говорить скромнее, а не выпячивать себя наравне с Лениным и даже выше. Это неправильная ориентация партии и принижение ее роли. Очень резко отозвался о Кагановиче, Стецком и Микояне. Это они, говорит, приложили руку к восхвалению, из-за угодничества. Потом подошел Михаил Кольцов, стал просить Подвойского не отказываться от вхождения членом Оргкомитета по сбору средств на постройку огромного агитдирижабля для полета по стране. Подвойский согласился.
28 декабря. В Комакадемии на конференции выступление, т. Сталина произвело огромное впечатление. Кто восхищался, кто принял как директиву, кто возражал. Сырцов увлек меня в кабинет президиума Комакадемии, ведь он ее действительный член, спросил, что я думаю о речи. Я ответил, что принял к руководству как директиву партии. Он согласился, что в общих чертах это совпадает с линией партии. Но считает, есть немало спорного... Заговорил о несвоевременности ликвидации кулачества как класса. Об этом в решениях партии ничего не говорится. Но я прервал, сказал, что являюсь партийным работником дисциплинированным и верю вождю партий, он выражает ее линию. Вошли другие работники, я вышел из кабинета. При выходе из Комакадемии встретился с Марией Ильиничной. Пошли вместе. Проходя мимо храма Христа Спасителя, посмотрели, как рабочие готовятся к сносу. Мария Ильинична осудила как неразумное. Храм строился 50 лет как памятник Отечественной войне 1812 года. Прекрасно расписан Васнецовым боевыми эпизодами русского народа во время Отечественной войны. Мог остаться великолепным музеем и украшением города. Слом его — величайшая ошибка. Пока шли до Дмитровки, она заговорила о выступлении Сталина. Усомнилась в поспешности намеченной им ликвидации кулачества как класса. Это может сильно подорвать хозяйство. Ведь колхозы только в процессе организации. Нет машин, нет кадров, они очень слабы. Спешка может осложнить. Но я ответил, не могу обсуждать выступление вождя партии. На это есть Политбюро и ЦК. Она согласилась.