— Тогда давайте присядем на минутку и выпьем чего-нибудь с хлебом и медом... или с чем пожелаете.
Она села на скамью напротив него. Мария бочком подошла к ней с тарелкой, ножом и ложкой. — Что будете пить, Мадонна? — тихо спросила она. — Молоко? Вино? Вода?
Элизабет посмотрела на темную жидкость в чашке Франческо. Как они это называют? Только не кофе. Это слово произошло от французского слова café, столетие спустя. — Что пьет милорд?— спросила она.
— Это называется мокко. Венецианцы привозят его в виде бобов из Мокко, арабского порта. Мария жарит и измельчает бобы, а потом заваривает кипящей водой. Это что-то новое. Оно помогает человеку проснуться утром.
— Вот как? Можно мне попробовать?
— Конечно. Он передал ей чашку. — Осторожно. Он горячий, и вы можете найти его немного горьким.
Она сделала глоток. — Ах! Она передала чашку обратно Франческо, затем подняла глаза на поднимающийся парок. — Мне это понравилось. А теперь не могли бы вы налить мне немного, может быть, в чашку поменьше, с таким же количеством молока?
— Да, сейчас, мадонна! Мария скоро вернулась.
Элизабет нашла банку с медом и размешала в напитке полную ложку. Франческо наблюдал за всем этим с большим интересом. — Попробовать, миледи?
Она протянула ему чашку. Он шумно отхлебнул. — О... хорошо, хорошо! Молоко и мед значительно улучшают вкус!
Элизабет намазала хлеб маслом и виноградным желе и принялась за лучший завтрак, который у нее был со времен Техаса. И пока он здесь, она может прояснить несколько моментов. — Мессер Франческо, насчет вчерашнего вечера. Вы не возражаете, если я задам несколько вопросов?
— Ну, давайте же! — он наклонился вперед, почти нетерпеливо.
— «Что ж, будь я проклята», — подумала она. — «Это он должен задавать вопросы, например, синьорина, как вы оказались в реке? Но он не собирается совать нос в чужие дела». Она сделала большой глоток мокко, затем медленно выдохнула. — Мессер Франческо, вчера вы были на реке довольно поздно.
— Да, Мадонна, рыбалка после заката необычна. Трудно что-либо разглядеть, даже при хороших фонарях. Но прошлая ночь была особенной.
— Особенной?
Он вытащил из кармана сложенный листок бумаги и протянул ей.
Она прочла:
Рыбак! Сегодня вечером Дом Венеры стоит в знаке Рыб.
— Ваш гороскоп?
Он кивнул. — Доктор Маркос.
Она вернула листок. Все немного прояснилось. — Пожалуйста, продолжайте. Знак Зодиака Рыбы? Что-то о рыбе?
— Может быть, рыба. И еще оставался вопрос о Венере. Как вы помните, она поднялась из воды. Но единственная вода здесь — это река Арно. Итак, Монна Элизабетта, главным образом из-за моего очень большого любопытства, я был там, на берегу реки, наблюдая за нашими рыбаками. Конечно же, они вытащили вас.
Она улыбнулась. — Я очень рада, что вы отправились на рыбалку, Мессер Франческо.
— Я тоже, — он сделал паузу. — Мы должны что-то сделать с именами. Я просто Франческо.
— А мои друзья зовут меня Лиза. — «С этого момента, конечно»!
— Лиза, — пробормотал он. Он покатал это слово во рту, как будто пробовал новое вино. — Да, Лиза. Мне это очень нравится. Монна Лиза.
Это было официально.
— Полагаю, сегодня утром вам следует вернуться к своим друзьям, — сказал он медленно. Я скоро закажу экипаж. А пока у нас есть время показать вам мой дом?
— Много времени. И конечно, я хотела бы снова увидеть Дианару.
* * *
16. Цветы
— Это центральная спальня, — объяснил он, и указал на гигантский балдахин в центре комнаты. — Дианара родилась в этой постели. В настоящее время она не используется. Детская находится за этой дверью.
Он открыл одну из двойных дверей в восточной стене, и они вышли на просторную лоджию, занимавшую половину длины дома. Он указал на яркое пятно солнечного света на соседнем холме. Она ахнула — это было великолепно.
Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Рассвет приходит сначала через эту щель между холмами и покрывает склон, там, где вы видите цветы. Дианара любит гулять там. Она приносит домой десятки букетов, но на месте каждого срезанного цветка вырастают еще десять.
Они услышали, как кто-то прочищает горло в комнате позади них. Они обернулись и увидели Дианару с корзиной ирисов. Девочка сделала глубокий реверанс. — Они для вас, миледи.
— Ах! Элизабет излучала удовольствие. Протянув руки к корзине, она заметила, что у девочки мокрые ноги. Очевидно, она пошла в поле босиком, чтобы не рисковать своими туфлями и чулками. — Они прекрасны! Повинуясь внезапному порыву, она наклонилась и поцеловала девочку в губы.
Дианара схватила ее за шею, и шумно вернула поцелуй, затем повернулась и выбежала из комнаты, напевая: — Rimarrà, rimarrà! — Она останется, она останется!
Элизабет посмотрела на отпечаток маленьких босых ног в глубоком ворсе ковра, затем вопросительно посмотрела на Франческо. Его лицо казалось смесью благоговения и удовольствия.
Она не знала, что сказать. — «Он хочет меня», — подумала она. — «Его дочь хочет меня видеть. Они мне нужны. Почему ничего не происходит»?
Мужчина повел ее по коридору. Они остановились у застекленного книжного шкафа. Она указала на одну из книг. — Можно мне посмотреть?
Он вытащил книгу для нее. — Это книга об игре в шахматы, написанная испанцем Луисом де Лусеной. Очень поучительно, если вы любите шахматы.
Она открыла форзац. Слева на медной пластинке был выгравирован мрачный бородатый мужчина, который свирепо смотрел на нее. — «Это лицо», — подумала она... — «выглядит знакомо. Где я его видела? Ах, да. Человек за шахматным столом в «Черном Лебеде»! Пристальный мужчина. Великий Лусена, чемпион Испании, Франции и Италии, играющий с местными жителями за несколько дукатов? Спеть ему на ужин, так сказать»?
Она посмотрела дальше. Справа автор и название: Луис Рамирес де Лусена/ Repetición des Amores e Arte de Axedres/Lambert Palmart, Impresiar/Валенсия/1497. Беседа о любви, и Шахматное Искусство. На самом деле это были две книги в одном переплете. Первая — «Беседа», в конечном счете, достигнет славы самого ядовитого антифеминистского документа всей испанской литературы. Она уже ненавидела Луиса Лусену.
Она поставила том на место, затем повернулась и посмотрела прямо в лицо хозяину дома. — Франческо, тебе очень нужна женщина в вашем доме, жена для тебя, мать для твоей дочери, кто-то, кто будет управлять домом и слугами. Но ты сдерживаешься, потому что это будет твой третий брак, и ты думаешь, что можешь обречь женщину на смерть. Тебя, смертного, нельзя винить за то, что предопределено. Ты должен максимально использовать то, что осталось. Она почти впилась в него взглядом. — «Черт возьми», — подумала она, — «сделай мне предложение»!
Он глубоко вздохнул и крепко сжал ее руки. — Послушай меня, Монна Лиза. Ты же знаешь, что я похоронил двух жен... двух очень хороших женщин, которых я очень любил. И ты должна знать, что мне не везет. И все же я спрашиваю тебя, несмотря на все это, выйдешь ли ты за меня замуж?
Она знала, каким будет ее ответ, и все же ей тоже нужно было быть честной — до определенного момента. — Прежде чем я отвечу, позволь мне кое-что объяснить. Иногда мой образ жизни может показаться вам немного странным. Ты же знаешь, я из другой страны.
— Понятно.
— Во-вторых, не может быть никакого приданого.
Он покачал головой. — Этого не требуется.
— «Прекрасно», — подумала она. Забудем о приданом. Но она поняла, что следующее заявление ей придется сделать с усилием. — Леонардо хочет написать меня.
Он изумленно посмотрел на нее. — Лиза cara, ты очень красивая женщина. Но я купец, а Леонардо рисует только дворянок.
— Я не красавица, Франческо. Здесь я должна тебя поправить. И все же, он хочет написать меня. Он спросил об этом вчера утром, но мне пришлось отказаться, потому что наша комиссия должна была вернуться сегодня. Но теперь я останусь, и Леонардо напишет мой портрет.
— Бог милостив, — пробормотал он. — Жена Джокондо, написанная великим Леонардо! Теперь я должен начать собирать гонорар.