— Покажи нам снаряжение для северной дороги, которое ты подготовил для путников, — приказал Медиатор.
Главный скорняк отворил створки широкого шкафа в углу комнаты и с гордостью вынул длинный широкий плащ, подбитый с изнанки густым волчьим мехом и украшенный по краю капюшона пышной оторочкой из огненно-рыжей лисы.
— Какой кошмар! — Сильвер не мог поверить, что ему придется надеть этот балахон. — Отец, ты это серьезно?
Медиатор взял из рук скорняка плащ и накинул его, дважды обернув вокруг себя.
— Довольно удобно. Он вовсе не тяжелый. Шкуры выделаны прекрасно. Проверь сам. Но, если тебе не нравится эта рыжая оторочка, есть плащи с волчьими воротниками. Примерь.
Сильвер с брезгливой гримасой напялил на себя плащ с более скромным волчьим капюшоном. Стремительно повернулся, плащ обмотался вокруг ног, и Сильвер чуть не упал. С досадой воскликнул:
— И как в нем сражаться, отец?
— Не думаю, что в нем тебе придется сражаться. Избегай любых стычек, помни, у тебя другая цель. К тому же до гор вы доедете в обычных шерстяных плащах. Но вот дальше без этих плащей проехать невозможно. Так же как и без этих шапок!
По указующему жесту наместника скорняк вытащил странное сооружение из меха, похожее на рыцарский шлем с забралом.
Сильвер отступил на шаг, в ужасе глядя на непонятное сооружение.
— Что это?
— Это шапка. Образец я привез из северной страны. Там все так ходят зимой. И поверь мне, ты будешь очень рад, когда наденешь ее на замерзшие уши.
— Какой же там должен быть зверский холод, чтобы люди на голову напяливали такое убожество! — Беллатор принялся рассматривать шапку, потом надел ее на себя.
Сильвер расхохотался.
— Ну и урод! Право, отец, не знаю, стоит ли мне брать ее с собой.
Медиатор сердито взмахнул рукой.
— Я тебя и не прошу ее брать! Я тебе приказываю! — он всерьез разозлился.
Сильвер вынужден был поклониться в знак послушания.
— И не вздумай выбросить ее по дороге! Ты об этом горько пожалеешь!
Сыновья переглянулись и одновременно пожали плечами. Они не знали, что такое настоящий холод. В Терминусе самый страшный мороз был тогда, когда осыпались листья с деревьев и легким морозцем прихватывало землю, это неуютное время называлось зимой. Ни Сильвер, ни Беллатор не представляли, что может быть так холодно, что на голову приходится надевать что-то теплее обычной широкополой шляпы или колпака, что носило простонародье.
Но Беллатор был дальновиднее своего поспешного брата.
— А что тогда нужно надевать на ноги, если будет так холодно? Ведь тогда наши сапоги из тонкой кожи тоже не годятся?
Медиатор немного отмяк.
— Ты прав. Боюсь, моему младшему сыну меховые сапоги тоже придутся не по нраву.
Скорняк принес высокие сапоги с меховым подбоем, казавшиеся на редкость неуклюжими.
— Померяй! — не терпящим возражения тоном приказал Медиатор.
Сильвер с кислой миной уселся на невысокий стульчик и принялся натягивать сапоги. К его удивлению, они натянулись быстро и как-то уж очень легко. Он надел второй и встал. Покачался на носках и с удовлетворением заметил:
— А вот против сапог я не протестую. Неплохо. Мягко и удобно. Только жарко.
— В горах жарко не будет, это я тебе обещаю, — заверил его Медиатор. — Для вас приготовлены еще и меховые рукавицы. В горах они тоже необходимы.
На это Сильвер убито промолчал и принялся снимать с себя походное снаряжение. Пока сын стягивал сапоги, отец задумчиво признал:
— Когда я пошел на север, надеясь раздобыть Секундо, я долго раздумывал, как это лучше сделать. Летом идти было бесполезно, через болота не перебраться. Но если бы я знал, какой холод в горах, я бы пошел на излете зимы, с тем, чтобы оказаться в горах в начале лета.
— Ну, столько ждать нельзя, — Сильвер с укором посмотрел на отца.
— Я тебе это и не предлагаю. Местные жители говорили, что весной и летом часты камнепады. Но и зимой в горах очень опасно. Если выпадет много снега, то может сойти лавина.
— Лавина? Ты говорил, под ней погиб твой отряд, — насторожился Сильвер. — Но что это такое, я плохо представляю.
— Я читал об этом. Это когда высоко в горах скапливается снег и под собственным весом срывается со скалы и вихрем несется вниз, уничтожая все на своем пути. Правильно, отец?