В таком положении было дело около полудня, когда с позиций 1-й стрелковой дивизии заметили вдруг, что как будто на правом фланге позиции корпуса началось отступление. В 12 ч. 15 м. это неясное впечатление об отступлении на правом фланге становилось уже несомненным фактом, так как на позиции 4-го стрелкового полка также началось отступление. О колонне ген. Гласко всё ещё не имелось никаких сведений, и только несколько позже ген. Гернгросс получил, наконец, записку, что «бригада уже два часа находится в наступлении, а вся артиллерия находится на позиции вместе с левой колонной и успешно ведёт бой» и что «ген. Гласко попытается ближайшей лощиной обойти неприятеля». Ген. Гернгросс решил энергично продолжать атаку, несмотря на видимое отступление правого фланга корпуса. Вообще, поведение ген. Гернгросса в бою под Вафангоу представляет собой отрадное явление среди общей нерешительности и бестолковых действий русских вождей.
Его упорство в начатой атаке даже и теперь ещё могло бы повернуть ход действий в пользу русских, если бы только донесение ген. Гласко соответствовало действительности, и войска его атаковали фланг неприятеля со всей решительностью и энергией. К сожалению, всё это было совершенно не так, и ген. Гернгросс был вынужден начать отступление.
Поведение отряда ген. Гласко в эти дни, как в зеркале, отражает собою всё руководительство войсками русских военачальников в эту войну. Находившийся на рассвете 15-го июня, как и после того времени, к востоку от Цуитзятуня со своим отрядом ген. Гласко оставался в нерешительности, не зная, что предпринять, так как ни из приказания ген. Штакельберга, ни из указаний ген. Гернгросса не мог усмотреть решительного приказания двинуться в атаку. Для успокоения совести он собрал своих командиров на военный совет, прибегнув в этом случае к чрезвычайно излюбленному русскими начальниками средству, когда хотелось, на всякий случай, сложить с себя ответственность на других — что бывало всегда, когда собственная нерешительность доходила до крайних пределов. На военном совете ген. Гласко мнения, как всегда, разделились, и в заключение ген. Гласко решил, после совещания со своими командирами, оставаться на занимаемой ими позиции до получения нового приказания.
Но когда он между 6 ч. 15 м. и 6 ч. 30 м. утра получил вышеприведённые две коротенькие записки, требовавшие перехода в наступление, то оба командира полков его бригады высказали мнение, что бригаде невозможно оставаться бездеятельной, и она должна двинуться вперёд. Ген. Гласко с этим, наконец, согласился и сделал следующее ракспоряжение:
1) Командир 139-го пехотного полка полковник Петров получил приказание принять начальствование над передовым отрядом подполковника Баудера, расположенным к западу от Яндзягоу (в составе 1-го батальона 139-го полка, 2-го батальона 140-го полка и полубатареи 4-й батареи 35-й артиллерийской бригады). Отряд этот, усиленный 3-м батальоном 139-го полка, должен был двинуться из Яндзягоу на Вафанвепон.
2) Находящийся на дороге из Цуитзятуня на Чендзятунь передовой отряд подполковника Перфильева (2-й батальон 139-го полка и полубатарея 35-й артиллерийской бригады), также усиленный батальоном 139-го полка, должен под начальством подполковника Буд-Гусаинова двинуться через Гухин для обхода правого фланга неприятеля.
3) Главные силы отряда, в составе 1-го, 3-го и 4-го батальонов 140-го полка, 1-го батальона 34-го Восточносибирского стрелкового полка и батареи 35-й артиллерийской бригады, к которым в 7 ч. утра присоединились ещё присланные ген. Гернгроссом 2 батареи и 2 стрелковые роты, — всего, следовательно, 4½-5 батальонов при 24 орудиях, должны были под начальством полковника Мартынова следовать по дороге Цуитзятунь-Вафанвепон за отрядом полковника Петрова.
Дальнейшие распоряжения касались установления связи между обоими авангардами, а также производства разведок охотничьими командами и сотней казаков. Одновременно с этими распоряжениями ген. Гласко доносил ген. Штакельбергу, что он «по просьбе ген. Гернгросса решился наступать на Вафанвепон».
Уже из этих распоряжений для атаки видно, что ген. Гласко не понимал обстановки. После того, как были потеряны драгоценные часы совершенно бесполезно, следовало двинуться возможно быстро и решительно для атаки правого фланга неприятеля. Но для этого необходимо было отдать приказ об атаке, а не приказание для походного движения. Авангард полковника Баудера уже с полудня накануне находился на расстоянии всего только двух километров от правого фланга японцев, сохраняя с ними почти тесное соприкосновение. Положение неприятеля должно было быть уже хорошо известным. Дальнейшие действия должны были заключаться лишь в том, чтобы решительно и энергично двинуться с главными силами отряда ген. Гласко к высотам, занятым отрядом Баудера, и без замедления двинуться оттуда в атаку.
Вместо этого двинулся вперёд только отряд Петрова (бывший Баудера); главные же силы опять остановились в одном километре от Цуитзятуня «для производства разведки с целью выяснения обстановки». Что касается выделения ещё одного батальона для усиления отряда Перфильева (Буд-Гусаинова), то было бы гораздо целесообразнее сосредоточить все свои силы для атаки правого фланга неприятеля по направлению на Вафанвепон. На карте, пожалуй, могло представиться заманчивым производство обхода через Гухин. Но у Яндзягоу стояли уже войска в тесном соприкосновении с правым флангом неприятеля, тогда как от перевала к югу от Фудзынзын, где находился отряд Перфильева, через Гухин до противника было ещё свыше 6 км. Этот стратегический обход, который совершенно не удался и от главной атаки оттянул ещё много сил, лучше было бы не предпринимать вовсе.
Таким образом, полковник Петров двинулся один по направлению от Яндзягоу на Вафанвепон, но не с тремя батальонами своего полка, а только с тремя ротами 139-го полка. Он лично ехал впереди с несколькими офицерами, когда в 1½ км к северу от Вафанвепона он встречен был огнём с одной высоты к юго-востоку от северной части Вафанвепона. От охотничьей команды в 7 ч. утра имелось донесение, что эта высота обозначает собой правый фланг японцев, поэтому полковник Петров приказал ротам двинуться в атаку на эту высоту. По-видимому, это наступление рот не было произведено особенно быстро, потому что прежде, чем стрелковые цепи этих рот вступили в бой, было получено около 8 ч. приказание ген. Гласко, как указывается в истории русского генерального штаба, «поддержать отступление авангарда подполковника Буд-Гусаинова с перевала к югу от Фудзынзын».
Этим закончилась первая попытка атаки ген. Гласко, которая со стороны дивизии ген. Гернгросса не была даже замечена. Роты полковника Петрова направились опять на свою старую позицию у Яндзягоу. Прекратила также огонь и полубатарея, обстреливавшая окопы японцев у Вафанвепона. О том, что произошло в это время в главных силах ген. Гласко, рассказывает полковник Мартынов следующее: передав полк. Мартынову командование главными силами, ген. Гласко приказал ему не торопиться с наступлением на Вафанвепон, а сам отправился к отряду полковника Петрова, чтобы осведомиться о положении дела. Там он выяснил, что «силы японцев у Вафанвепона не очень значительны».
Далее полковник Мартынов в своих воспоминаниях рассказывает следующее: «Оглянувшись кругом на окружающую местность, я поехал назад навстречу главным силам отряда. Но каково было моё удивление, когда я нигде на дороге не мог найти главные силы нашего отряда. Встретившийся мне на дороге капитан С. сообщил, что бригадный командир лично повернул главные силы назад с тем, чтобы расположить их на позиции к северу от линии Цуитзятунь-Куидзятунь. Подполковник Перфильев (Буд-Гусаинов), по словам этого капитана, получил приказание вернуться назад на перевал Фудзынзын, а полковник Петров должен был приостановить своё наступление. Я поскакал в Цуитзятунь и нашёл там главные силы как раз в то время, когда они собирались вместе с батареями расположиться на склонах гор к северу от деревни. Здесь я также нашёл и ген. Гласко. Я поехал прямо к нему и спросил, чем вызвана такая внезапная перемена действий. Ген. Гласко ответил, что по полученным сведениям выяснилось, что против нас находятся 2½ японских дивизий, поэтому он не может решиться на атаку, на которую, притом, им не получено решительного приказания».