В то время, когда командующий армией всё ожидал главную атаку противника со стороны Далинского перевала по направлению на Хайчен, после упомянутого донесения ген. Шатилова он стал беспокоиться в особенности за восточный фронт. Главным источником этих тревог было полученное им из Петербурга[ 7 1] известие, «заслуживающее доверия», что на южном фронте действия японцев имеют лишь демонстративный характер, а с главными силами они предполагают двинуться на Ляоян со стороны Сиюяна и Западного Фынзяолинского перевала. Ввиду этого ген. Куропаткин приказал графу Келлеру выяснить путём разведок, действительно ли японцы собираются в значительных силах на Фынзяолинском перевале.
Вместе с тем, для усиления Ляояна ген. Куропаткин приказал 9-ю пехотную дивизию, которую сначала предполагалось продвинуть до Ташичао для усиления войск южной группы, высадить теперь в Ляояне; туда же была затребована 2-я бригада 81-й дивизии того же 10-го корпуса, тогда как 1-я бригада этой дивизии оставалась пока у Аншанчжаня, но вслед за тем и эта бригада также была затребована в Ляоян.
4-го июля командующий армией сообщил графу Келлеру, что для усиления его отряда ему придается также 1-я бригада 9-й пехотной дивизии, которая на следующий день и прибыла в Ляндясан.
2-я бригада 9-й дивизии была выдвинута из Ляояна по дороге на Саймадзы для того, чтобы совместно с отрядом ген. Шатилова снова занять Сихоян, так как после отступления отряда Ренненкампфа — Шатилова была потеряна всякая связь с 12-й японской дивизией и появилась необходимость установить, где находятся главные силы этой дивизии.
Общее направление операций против Сихояна предполагалось сначала поручить командиру 10-го армейского корпуса генерал-лейтенанту Случевскому; но этот последний, со своей стороны, представил столько возражений против предложенного плана, что ген. Куропаткин предпочёл командование над всеми войсками, находившимися между дорогой на Сихоян и рекой Тайдзыхе, вверить ген. Ренненкампфу, которому «всё же можно было доверить больше, чем другим»; вмсте с тем ему было приказано «положить конец постоянным передвижениям по дороге на Саймадзы и всё дело упорядочить и направить как следует».
13-го июля во время разведки, производившейся от Мидзы на Фанкьяпудзы, ген. Ренненкампф был ранен; вследствие этого начальство над отрядом перешло к начальнику 9-й пехотной дивизии ген. Гершельману, вступившему в командование отрядом по дороге на Сихоян, куда он немедленно двинулся далее и занял его без боя. Начальство над казаками на реке Тайдзыхе принял ген. Любавин.
Так как граф Келлер не получал никаких, сколько-нибудь пригодных, сведений о противнике, ни от своих казачьих полков, ни от конно-охотничьих команд, то он в ночь на 4-е июля предпринял усиленную рекогносцировку с 2 батальонами из Тавуана по направлению на Мотиенлинский перевал: 3-й батальон в составе 3 рот должен был направиться через Макумендза против Синкалинского перевала с целью прикрыть главную рекогносцировку, двинутую на юг. Задача для рекогносцировочного отряда была сформулирована так: «занять ближайший хребет с кумирней перед Мотиенлинским перевалом и выяснить силы противника на этом последнем».
Это новое наступательное движение, предпринятое с такими слабыми силами, можно объяснить лишь тем, что граф Келлер чувствовал потребность идти навстречу желанию командующего армией выяснить что-нибудь относительно сил противника, но в то же время сам себе он не отдавал ясный отчет, для чего это в данном случае нужно было, потому что независимо от того, что полное выяснение сил неприятеля, находящихся собственно на самом перевале, было совершенно бесполезно — невозможно было бы установить силы и расположение японцев, находящихся позади перевала в горах и у Лянсангуана; кроме того, сама задача о разведывании не могла быть решена только занятием хребта, находящегося перед перевалом, в особенности тогда, когда вся эта операция производится ночью, когда нет возможности видеть, какие войска находятся на самом перевале.
Все это предприятие было совершенно бесцельно; неудивительно, что исход его не принес никаких результатов. Разведывательные отряды столкнулись на скалистых высотах и около кумирни с японскими передовыми постами; хотя и приказано было отрядам никоим образом не открывать стрельбу до рассвета, тем не менее в 3 часа ночи, среди полной темноты, вспыхнула беспорядочная перестрелка по всей линии, которая перешла, в конце концов, в рукопашный бой с передовыми постами. В 5½ часов утра отряд начал отступление с хребта с кумирней, причём понёс во время отступления значительные потери.
Результатом этой усиленной рекогносцировки была потеря 13 офицеров и 374 нижних чинов, причём не удалось получить сколько-нибудь пригодных разведочных данных, вместо которых получился только дальнейший упадок доверия войск к своим начальникам.
Бой на перевале Мотиенлин (Афангуан)
Как мы это видели при описании событий на южном фронте, наместник беспрерывно настаивал на необходимости перейти к наступательным действиям против армии Куроки, удерживая в то же время позиции, которые занимались войсками южного фронта. 11-го июля наместник счёл необходимым ещё раз подтвердить это ген. Куропаткину, требуя «не дожидаясь атаки со стороны армии Куроки, собрать против неё превосходные силы и отбросить её до Фынхуанчена или, по крайней мере, за перевалы Фынзяолинского хребта и самим укрепиться на этих перевалах».
К тому же и сам ген. Куропаткин также решил, со своей стороны, перейти к активным действиям: 12-го июля он телеграфирует графу Келлеру: «Нам необходим успех, его ждёт вся Россия, ждёт и армия. На вашу долю выпадает задача начать период наступательных действий этой войны»…
Для повторного овладения перевалами графу Келлеру были приданы также оба полка 6-й Восточносибирской стрелковой дивизии, которые незадолго до того времени были от него откомандированы; сделано было распоряжение о вторичном прикомандировании этих полков к войскам Восточного отряда, вследствие чего были направлены 23-й полк из Гудзядзы от отряда ген. Шатилова и 21-й полк из Симучена от отряда ген. Левестама. Кроме того, 14-го июля должен был прибыть в Ляндясань 121-й пехотный полк с 1 батареей, чтобы обеспечить тыл и фланги Восточного отряда.
Правда, согласно указаниям командующего армией требовалось, чтобы этот полк не был отправлен для выполнения прямой задачи, возложенной на Восточный отряд, но назначение особых частей для упомянутой вспомогательной роли дало возможность графу Келлеру притянуть для атаки те части войск, которые раньше были назначены для охраны тыла и фланга. Ожидавшийся к прибытию 21-й стрелковый полк вместо 17-го июля прибыл только 20-го; но с другой стороны, для атаки 17-го июля граф Келлер имел ещё в виде поддержки 2¼ батальона бригады ген. Гершельмана; таким образом, для овладения перевалом граф Келлер имел свыше 35¼ батальонов, 19 сотен и 86 орудий, которым японцы, со своей стороны, могли противопоставить на перевалах и у Лянсангуаня всего только 18 батальонов.
Так как 1-я японская гвардейская бригада всё ещё находилась при 10-й дивизии на Далинском перевале, то против атаки графа Келлера Куроки мог воспользоваться всего только 2-й дивизией и половиной гвардейской дивизии. Из этих войск 2-я дивизия находилась у Лянсангуаня, причём 2 батальона были откомандированы в Сияматун для прикрытия правого фланга, а 30-й и 4-й полки были выдвинуты для непосредственной обороны перевалов Мотиенлин и Синкалин; 2-я гвардейская бригада была расположена на Модулинском перевале, занимая передовыми войсками перевалы Ляхолин и Папанлин.
Из этого расположения японцев видно, что 18 батальонов Куроки стояли двумя группами, разделёнными между собою расстоянием в 15 километров трудно проходимой гористой местности; авангарды этих групп, занимавшие перевалы, были разбросаны по фронту на протяжении 30 километров.