Картина наступательного боя, поддерживаемого огнём, для ген. Случевского была совершенно непонятна: в его представлении даже наступательный бой должен был вестись из-за закрытия. Будучи по природе своей чрезвычайно осторожным и сдержанным, он придавал особое значение техническим средствам борьбы, предпочитая их действию живой силы.
Для характеристики его взглядов всего лучше указать на вырвавшуюся у него фразу при движении бригады его корпуса для поддержки войск Восточного отряда, встреченной контратакой японцев: «Как хорошо, что Васильев ещё не выступил, иначе он в пути столкнулся бы с японцами, не имея своей позиции».
Ген. Куропаткин доставил этому командиру корпуса однажды большое наслаждение, прислав ему зелёную масляную краску, чтобы окрасить железнодорожный мост под Мукденом на реке Хуньхе: чёрный цвет, в какой был окрашен мост, слишком резко выделялся среди окружающей местности, поросшей травой.
Вот этому генералу, который более других нуждался в подталкивании при наступлении, ген. Куропаткин приказал 24-го июля, при оставлении им войск 10-го корпуса, снова занять позицию у Сихояна «с той постепенностью, какую вы признаете нужной». Хотя ген. Куропаткин сам признавал, что время дорого, важен каждый час, тем не менее он, среди многочисленных побочных мелочных указаний, приказал ген. Случевскому начать предстоящее наступление «с разведки местности и неприятельской позиции, заготовки карт, упражнения войск в горной войне и занятии позиции, сбора вьючных ослов» и т. д.
28-го июля ген. Куропаткин приказал командиру 10-го корпуса «начать постепенную атаку неприятельской позиции, действуя своим левым флангом», притом каждое движение вперёд должно было производиться лишь ночью при лунном свете. После занятия каждой новой позиции «мы не должны увлекаться преследованием противника, прежде чем не укрепимся вполне на занятой позиции».
В заключение всех этих указаний ген. Куропаткин опять напоминает, что «дорог каждый день». Наконец, 30-го июля, накануне встречи с японцами, ген. Куропаткин указывает ген. Случевскому на «необходимость подготовки позиции для боя и быть готовым на случай обхода японцами его флангов».
Все эти распоряжения командующего армией, в которых главная задача терялась среди массы мелочных указаний, представляют собою верную характеристику Куропаткинской стратегии: «дорога каждая минута», но тем не менее «наступать постепенно и осторожно»: «атаковать левым флангом», но никак не всеми силами — иначе, чего доброго, весь корпус может потерпеть неудачу.
Наконец, в противоположность основным свойствам наступательного боя, он приказывает для предстоящей атаки «подготовить позицию»…
Ограничивая такими мелочными указаниями своих помощников, ген. Куропаткин парализовал бы энергию и более деятельного и решительного начальника, чем ген. Случевский: решительность действий при таких условиях была бы весьма затруднительной.
Прибывший только что из Европейской России 17-й армейский корпус, который ген. Куропаткин сначала имел в виду использовать для поддержки 10-го корпуса, оставался совершенно праздным зрителем, пока войска 10-го корпуса и Восточного отряда вели бой 31-го июля. Правда, одна бригада была выдвинута в Таампин, но она не была предоставлена в распоряжение командира 10-го корпуса.
Указания ген. Куропаткина пришлись ген. Случевскому вполне по вкусу. На военном совете 29-го июля перед собранными начальниками частей командир 10-го корпуса изложил очерк «постепенной, методической атаки», которая заключалась, прежде всего, в укреплении занятой уже позиции, затем в разведке и приведении в порядок дорог для предстоящего наступления, в занятии войсками ночью, при лунном свете, ближайших позиций, образуемых гребнями впередилежащих гор, и в немедленном укреплении этих позиций и так далее, впредь до достижения пункта, назначенного для атаки.
Таково представление русских начальников о наступательном бое, для которых быстрота, решительность и неожиданность действий являлись понятиями совершенно чуждыми…
Первый наступательный шаг командира 10-го корпуса состоял в том, что находящийся на Юшулинском перевале «арьергард» он приказал переименовать в «авангард». Далее шло ещё лучше!
29-го июля ген. Случевский мог донести командующему армией, что «вчера, от полудня до вечера, левый фланг продвинулся вперёд без боя на один километр»…
В тот же день 122-й Тамбовский полк занял находившуюся впереди Юшулинского перевала на расстоянии двух километров высоту, которая была занята японской заставой. 30-го июля на военном совете у Ляогуанлина решено было взяться «энергично» за «постепенную атаку» неприятельской позиции у Сихояна, для чего находившийся вправо от 122-го 121-й полк должен был наступать на одинаковой высоте с первым и укрепиться на ней.
Но то обстоятельство, что 10-й армейский корпус в период времени от 24-го до 30-го июля ушёл вперёд на целый километр, показалось ген. Куропаткину, по-видимому, слишком смелым, потому что он послал ген. Случевскому телеграфное приказание «не спешить с наступлением корпуса впредь до прибытия к нему бригады 3-й пехотной дивизии» из состава 17-го корпуса, которая 2-го августа должна была выступить из Ляояна для усиления 10-го корпуса.
К вечеру 30-го июля расположение 10-го корпуса было следующее: авангард в составе 1-й бригады 31-й дивизии (полки 121-й, 122-й), 1-я и 2-я батареи 31-й артиллерийской бригады, 1 сотня и 1 саперная рота под начальством генерал-лейтенанта Мау, начальника 31-й пехотной дивизии, занимал укреплённые высоты по обе стороны Юшулинского перевала, причём 122-й полк был расположен севернее Сихе, имея передовые посты выдвинутыми на занятой горе Макураяма, позади которой был его бивак: 121-й полк, расположенный на горном хребте южнее Юшулинского перевала, и 1½ батареи были расположены между рекой Сихе и перевальной дорогой, а 1 полубатарея несколько южнее.
Вправо от авангарда на дороге, ведущей из Липию через Пиенлинский перевал в Киндьяпуза и Сихоян, была расположена правая колонна ген. Мартсона в составе 2-й бригады 9-й пехотной дивизии, 1 полевой батареи, 2 горных орудий, 2 сотен Терско-Кубанского полка и 1 саперной роты.
Свою «постепенную атаку» ген. Случевский предполагал вести на позицию у Сихояна обходом фланга, связав обход с наступлением по так называемой южной дороге, но так как движение войск по этой дороге было сопряжено с затруднениями, то отряд ген. Мартсона должен был прикрыть это наступление.
Ввиду этого 35-й полк с 2 горными орудиями занял перевал Пиенлин, куда по указаниям командира корпуса поздно вечером 30-го прибыл также ген. Мартсон с 36-м полком; прибытие и расположение этого последнего тёмной ночью в местности гористой и незнакомой были сопряжены с большими затруднениями и привели к разным мелким недоразумениям. Полевая батарея была оставлена в Липию и не приняла никакого участия в бою.
Левый фланг расположения корпуса прикрывал отряд ген. Грекова (Владимира)[ 8 3] в составе 1 батальона 24-го полка и 7 сотен; кроме того, этот отряд поддерживал связь с отрядом ген. Любавина, расположенным в Бенсиху.
Главные силы корпуса состояли из 1-й бригады 9-й дивизии, 64 полевых и 5 горных орудий, 4 сотен Терско-Кубанского полка, 1 казачьей сотни и 1 саперной роты. Из этих войск 6 батальонов и конница составляли резерв и были расположены у дер. Ляогуанлин под начальством ген. Гершельмана. Вся же артиллерия в числе 69 орудий под прикрытием 1 батальона 34-го полка была отправлена в Тундьяпу, куда к ней присоединилась батарея ген. Мартсона, так что получилась масса в 77 орудий, которая не приняла никакого участия в бою.