Эпилог
— А мы твоего валета — тузом! На! А? Крыто? — Энки послюнил пальцы и добрал недостающие карты из колоды. — Н-на тебе три девятки за раз!
— Ой, напугал! Три дамы! — Один вальяжно выбросил три карты на стол. Крыто? То-то же!
Шумерский и скандинавский верховные боги расслаблялись в экзотическом саду Энки, удобно устроившись за небольшим столиком на живописной зеленой лужайке, попивая вино и заедая его фруктами.
Сад шумерского бога впечатлял своим размахом и великолепием. Здесь были собраны самые красивые растения со всего мира, все вокруг утопало в ароматах экзотических цветов, в кронах деревьев раздавались переливчатые трели птиц, а в воздухе пестрели разноцветные бабочки.
Два верных волка Одина, поддавшись витающему в воздухе умиротворению, расслабились и утратили свою бдительность. Первый развалился на спине около игрального стола. Свесив язык, он блаженно косил глаза на свой нос, вокруг которого кружилась яркая бабочка, и нехотя отмахивался от нее огромной лапой. Второй, сидя неподалеку, с остервенением выкусывал репьи из пушистых подштанников.
— Скучно тут у тебя! — посокрушался Один. — Давай в следующий раз рванем ко мне в Асгард!
— Я больше столько не выпью! Я ж в прошлый раз у вас всю печень оставил!
— Зато как весело было, а?
— Весело! — крякнул Энки, — так весело, что до сих пор вспоминаю с содроганием. Что за культура у вас, а? Что за манеры? Тьфу! Вот у Зевса был — утром просыпаешься головой на коленях у полногрудой улыбающейся нимфы, посреди розового сада. А тебе тут уже и винца опохмелиться поставили, и закуси. И сатир какой-нибудь козлобородый уже в дуду играет, наполняя душу радостью и гармонией. Любо-дорого! А у тебя? Где я проснулся?
— Где?
— Под столом! В обнимку с этими твоими, — он кивком указал на волков, — бультерьерами! С дурацким рогатым шлемом на голове!
— Гыыы! Локи, кстати, здорово ругался, что ты ему рога погнул.
— А чего сразу я? Там желающих достаточно было! На тебе два короля, берешь? Вооот! Даму козырную? Тоже взял! И три туза! Ха! Сдавай!
Энки довольно потер ладони и смачно пригубил вина, пока Один, досадливо крякая, сгребал карты в колоду.
Раздался характерный звук пришедшего сообщения, и в воздухе над столом зависла зеленоватая голограмма.
— Факс из славянского пантеона, — автоматически доложил холодный женский голос.
— Видал? — Энки кивнул на голограмму. Недавно приобрел. Технологии двадцать первого века, удобно, черт возьми! Очень рекомендую. А то я уж замучился с тобой по старинке связываться.
— Да я поставил тоже, — отмахнулся Один, — в функционале просто не разобрался еще, все некогда.
— Ага, некогда! Видел, видел! — хитро подмигнул Энки. — Где уж тебе в функционале разбираться, когда у вас там праздник за праздником! Нету, нету у вас понятия об умиротворении, тишине, самопознании.
— Чего раскудахтался? — Один закончил раздавать карты и теперь пытался удобно расположить веер из них в руке. — Каждому свое! Кому умиротворение, а кому веселье. Ходи давай!
— Веселье! — Энки бросил на стол пару семерок, — ну кто так сдает? Ни одного козыря!
— Щ-щас ты сдавать будешь! — огрызнулся Один.
— Но-но! — Энки строго потряс указательным пальцем и продолжил: — Я говорю о красоте, душевном равновесии. Кстати, смотри, что еще из двадцать первого прихватил! Для души, так сказать! Полкааан! Полкан, иди ко мне, мой мальчик!
Один удивленно оторвал взгляд от стола.
— Собаку что ли завел?
— А то! Волкодав! Силища!
Волки Одина быстро повскакивали с мест и уселись рядышком, удивленно вытянув морды в трубочки.
Из сияющего зеленоватого портала появилась малюсенькая собачонка породы чихуахуа в синем комбинезончике и с серебряной косточкой на ошейнике.
Энки подхватил ее под пузо и с упоением потискал.