Но этот план разработали, когда ряды Стражей были куда шире – задолго до событий в Адаманте и Остагаре. Орден в ту пору располагал достаточным числом людей, чтобы отправлять патрули всюду, где в них возникала надобность.
Кроме того, отряд Старшего Стража Йовиса задержался уже на восемь дней. Рамеш не любил зря рисковать, но к тому моменту, когда подоспеет подкрепление, эти восемь дней легко могут превратиться в пятнадцать. Добавьте к ним еще десять на обратный путь, и вся операция растянется на месяц – при таком раскладе устав велит признать всех пропавших мертвыми. Рамеш не может потерять столько времени.
Была и другая причина. Нечто недосказанное, незаконченное оставалось между ним и Йовисом. Когда-то Йовис значил все для Рамеша, но они отдалились друг от друга. За каждым Стражем следует по пятам смерть, и невольно учишься прятать сожаления за служебным долгом. Делать это легко, пока не вмешаются любовь и дружба. Однако сожаления слишком важны, чтобы их сторониться, и Рамеш жалел, что не понял этого раньше.
Он покачал головой, отгоняя мысли.
– Продолжим путь. Мы в полудне езды от того места, откуда горноразведочная экспедиция Йовиса в последний раз отправляла донесение. Возможно, наши изыскатели в порядке, – предположил Рамеш. – Однако мы этого не узнаем, пока не доберемся. Но что будет, если они в беде, а мы сейчас повернем назад? Решено.
Леша кивнула, принимая мягкий упрек, но смутная тревога не покидала ее.
– Понимаю, сэр. Просто ощущение… чего-то неправильного. Словно… даже воздух в этих лесах меня ненавидит, хочет уничтожить. – Она потрясла головой. – Сама знаю, это чушь, но именно так я чувствую.
Рамеш мягко положил руку ей на плечо:
– Мне тоже не по себе. Но у нас есть задание. Дурные предчувствия подождут. – Чуть помолчав, он добавил: – И все же держи оружие наготове и следи за лесом.
Они ехали молча. На лице Леши все явственнее проступала мрачная тревога. Воздух тяжелел, лес густел, и даже ветер затих, будто окружающий мир желал отгородиться от здешних рощ.
Двадцать три года Рамеш нес службу в ордене. Страж ждал, когда услышит Зов. Если бы он был один, когда им овладел почти физически ощутимый ужас, заполонивший лес, то подумал бы, что его время пришло. На каждого Зов влияет по-своему. Но Леша вступила в ряды Стражей только два года назад. Если она смогла заметить то же, что и Рамеш, значит что-то происходит в реальности, а не в его голове.
Они проехали еще несколько миль по бездорожью. Вдруг конь Леши вскинулся на дыбы, сбросив ее с седла, и галопом помчался в обратном направлении. Рамеш, выругавшись, спешился и бросился на помощь девушке. Встретившись с обеспокоенным взглядом Стража, Леша кивком дала понять, что цела, и неуверенно поднялась на ноги. Тогда Страж вскочил на коня и пустил его по следу беглеца.
Рамеш скакал во весь опор по примятой поросли – перепуганный конь Леши пронесся здесь, не разбирая дороги. Судя по треску, раздававшемуся впереди, Рамеш его нагонял.
Собственная лошадь Стража вдруг вздыбилась и прянула назад. Чтобы самому не свалиться в подлесок, Рамеш крепко сжал поводья, причинив коню чрезмерную боль. Страж успокоил его шепотом и поглаживаниями. Внезапно он понял, что движение впереди прекратилось. Аккуратно потянув повод, Рамеш вернул коня на тропу.
Шум появился из ниоткуда и заполнил лес. Это был оглушительный и в то же время какой-то осязаемый, насыщенный звук. Его монотонность и тягучесть отправили мурашки в пляс по всему телу. Рев ясно давал понять, кто тут хищник, а кто – жертва. И самое жуткое: он сопровождался испуганным ржанием, которое оборвалось тошнотворным хрустом. Появился другой звук – громкий треск, затем шорох, и, наконец, наступила полная тишина.
Прошла целая минута, прежде чем Рамеш вспомнил, как дышать, и еще одна, прежде чем его лошадь стронулась с места. Медленно, шаг за шагом они приближались к источнику кошмарного звука.
Деревья были сломаны – не поперек ствола, как если бы подрубили топором, а вдоль, словно какая-то огромная сила ударила снизу. В центре поляны образовался земляной холм – судя по сырой почве, это произошло совсем недавно. Вокруг виднелись не столь большие рытвины и трещины.
От коня Леши не осталось и следа. Хаос ограничивался поляной, за ее пределами лес казался нетронутым. Единственный признак того, что здесь только что побывало живое существо, – свежепротоптанная тропа, которая и привела сюда Рамеша.
Кое-что еще привлекло внимание Стража. К привычному сладковато-пряному запаху гниющей листвы примешивался другой, более резкий. Так пахнет море в безветренный день: солью и водорослями. Запах был знаком Рамешу, но здесь, вдали от ближайшего морского берега, он сулил беду.