Фанен-юнкер закусил губу: что бы он ни делал, как ни старался, все было тщетно. Чудовища медленно и неотвратимо приближались. Осыпаемая градом снарядов, их броня, казалось, становилась только крепче под разрывами. Может, вновь перейти на зажигательные?! Тем более что можно уменьшить заряд, и пушки будут перегреваться медленнее! Курт заглянул в дальномер: элефанты уже вышли на ту самую дистанцию, о которой предупреждал Юрген. И сразу же что-то изменилось.
Свечение ограждения вдруг стало ослабевать, с каждым шагом неведомых зверей к форту прозрачней становилось и статическое поле, которое должно было защищать тевтонов от пуль и снарядов врага. Даже гул реактора изменился. Показалось, что он начинает давиться, будто ему не хватает мощности. Что за…
И вдруг разом все стихло. Артустановка дрогнула и замерла на месте. Погасли все огоньки на панели управления, сигнализировавшие о работе системы. Стволы, над которыми дрожал перегретый воздух, бессильно поникли. Курт напрасно давил на рычаги и педали, система встала окончательно и бесповоротно. Внезапно один из элефантов, который подобрался уже достаточно близко, раскрылся. В пламени пылающей саванны тевтон успел увидеть, как оттуда градом посыпались крошечные на таком удалении фигурки, потрясая над головой, по-видимому, оружием, и устремились к уже давно потерявшей свою функцию обесточенной ограде. Между рядами проволоки бессильно застыли лишенные энергии охранные големы, ставшие бесполезными украшениями.
Черт! Что же делать? Вся интеллектроника, которой были набиты доспехи, тоже оказалась отключена. У Курта появилось ощущение, что кто-то или что-то просто высосало всю энергию, которая вырабатывалась в форте. А значит… Он торопливо схватил «крысобойку» – так и есть! В автомате погасла система наведения и дальновидения, но механика работала. А значит, можно будет дорого продать свою жизнь! Совет Ганса не пропадет даром. Обхватив руками перила трапа, Курт съехал вниз, на крышу, тормозя перчатками. Юрген уже стоял возле своей замолкшей счетверенной установки, с нетерпением ожидая юношу. Хлопнул его по плечу закованной в броню перчаткой.
– Отлично! Не ожидал! Ты сумел одного уложить! Давно я о подобном не слышал!
– А почему ракеты не используете?
– Их колдуны умеют как-то сбивать системы наведения. После того как пару раз «моргенштерны» ударили обратно по точкам запуска, их применение запретили. Ладно, болтать нам некогда, валим вниз! И не потеряйся!
Оба тевтона стремительно скатились по лестнице, задраив за собой люк, ведущий на крышу. И вовремя. Буквально в следующий миг по плоской поверхности расплескалось пламя от выпущенного из большой катапульты глиняного кувшина с зажигательной смесью. Огонь взревел и очень быстро смог прожечь отверстия в кожухах, прикрывающих элеваторы подачи боеприпасов к орудиям. Те были плотно забиты сияющими начищенной сталью снарядами. Еще несколько мгновений, и тарунтин в их боеголовках сдетонировал.
Грянул ужасающей мощи взрыв. Курт еще успел почувствовать, как дрогнуло перекрытие пола под его ногами, вскинул голову, и в ту же секунду ослепительно белое сияние захлестнуло юношу с головой, погружая в бесконечный мрак…
– Фанен-юнкер Курт фон Вальдхайм, расскажите Комиссии по расследованию обстоятельства уничтожения форта номер четыре и гибели всего гарнизона.
Юноша набрал в грудь побольше воздуха и открыл рот, собираясь заговорить, но вдруг словно подавился – то, что он видел, было просто ужасно…
«Ви… Ви… Ви…» Курт очнулся от того, что зуммер в шлеме подавал сигналы тревоги. Затем вдруг перед глазами вспыхнуло и ожило тактическое забрало шлема, умершее было во время атаки негеров. Одновременно тело ощутило уже знакомую вибрацию работы литиевого реактора. Получается, что нападавшие каким-то образом смогли заглушить его работу?! Невероятно! Даже на Тевтонии подобное было не под силу науке, а эти отсталые аборигены сумели? Но почему темно?
Тронул языком сенсор, и дыхание перехватило. Курт лежал в нише, образованной изуродованными плитами перекрытия. А может, и стен. Те сложились треугольником, образуя крохотное пространство, в которое угодило тело фанен-юнкера, что и спасло ему жизнь. «Замурован. Наглухо, – сообразил тевтон. – Впрочем, раз не задохнулся до сих пор – есть проход для воздуха. Нужно будет только его раскопать! Или дождаться помощи. Однако…»
Осторожно попытался передвинуться чуть правее, где в получившемся закутке было чуть больше свободного места. Это удалось не без труда, поскольку за то время, пока он был без сознания, тело затекло, и каждое усилие вызывало острую боль в мускулах. Но сейчас движение – жизненная необходимость. Иначе можно лишиться конечностей…