«— Как слышится, так и пишется», — вывернул я слова учительницы по русскому, часто звучавшие в классе во времена моей учебы в школе.
Получив задание на руки, я даже не пытался вспоминать правила, переводя текст так, как хотел. Кое-где получалось не складно, так что я применял свою фантазию, дополняя смыслом разрозненные фразы. Закончив раньше всех, я остался сидеть на месте, лишь отложив листы в сторону. Демонстративно подперев голову рукой, я намеренно раздражал преподавателя, от которого не ускользнуло то, что я уже закончил, но не сдал работу.
«— Снизит за безграмотность, и еще снизит за наглость, — мысленно похвалил я себя: — то, что надо!»
О том, как прошла вчера встреча, которую организовал и на которую не пошел, я даже не вспомнил. Столкнувшись на перемене с Мельниковым в коридоре института, я на несколько секунд выпал из реальности, обсчитывая в режиме «форсаж» наилучшую линию своего поведения.
— Э, Мельник, где это тебя так? — перегородив проход парню, я ткнул указательным пальцем в его лицо.
— А то ты не знаешь! — сморщив свою «мордочку», прошипел сокурсник.
«— Похоже, что он меня в чем-то подозревает», — оценив реакцию на свои слова, я пришел к вынуждающему продолжить общение выводу.
— Что я знаю? — деланно удивился я, после чего поспешил заверить парня в своей непричастности: — меня в последнее время в команде Алексея постоянно шпыняют, наверное я как-то не так себя веду!
— Не мог раньше что ли сказать? — еще больше окрысился на меня Мельников.
— Да что сказать то? Я же наоборот, думал и тебе помогу и себе, — изобразив руками растерянность, я вновь уставился на синяк, фиолетовый, распухший настолько, что он полностью закрывал левый глаз парня.
— Тебе за такую помощь ноги пообломать надо! — завелся крысеныш.
— А ты голос не повышай, — решив, что достаточно изображал собственную непричастность к случившемуся, насупился я: — сейчас во второй глаз получишь и будешь как крот, по стеночке ходить.
— Отвали, — решив, что говорить нам больше не о чем, он попытался уйти.
— Бля! — после того, как я перехватил его за плечо и впечатал в ближайшую стену, Мельников явно струхнул, не ожидая от меня такой агрессии.
— Говори, что произошло, мне сегодня еще в офис ехать и я не хочу там выглядеть идиотом! — нависнув над скукожившимся пареньком, я угрожающе понизил голос.
Со слов Мельникова получалась следующая картина. Стоило ему подойти к назначенному месту, как появился Андрей вместе с бритоголовым. У уже ждавшего его там Ильи никакого интереса к парню не было, так что он сразу откололся, посоветовав разбираться между собой. В итоге Мельников был избит, несмотря на то, что успел рассказать, зачем хотел встретиться с правой рукой Алексея.
— Так что ты хотел ему предложить? — так и не поняв, о чем именно Мельников «успел рассказать», поинтересовался я.
— Биологически активные добавки, их в контейнерах морем привозят, а потом из порта гонят в соседний регион, — нехотя признался парень: — я пообщался с парой дальнобойщиков, мужики сказали, что поставки идут регулярно, если тормознуть хотя-бы одну фуру, то навар все окупит.
— Это уже не конфискат, а бандитизм, — оценил я его «идею».
— Так и брать надо под конфискат, докопаться до бумаг в нашей стране легче легкого! — видимо много думавший об этом и готовившийся убеждать, Мельников принялся озвучивать не пригодившиеся вчера доводы.
— И что тебе сказали? — поинтересовался я.
— Илья этот, так он сразу ушел, даже слушать не стал, — сникнув, Мельников нехотя продолжил: — а Жвачка мне в лицо ногой пнул, сука.
— Жвачка? — не понял я сначала, после чего кивнул: — ясно.
Острый на язык, Мельников всем придумывал клички, вот и вечно жующий жвачку бритоголовый, не избежал данной участи. Впрочем, я сомневался, что кто-то в команде Андрея смел назвать его по кличке в лицо. Скорее всего они так говорили «за глаза», обсуждая парня между собой.
«— Гниль», — оставшиеся у меня о команде Андрея воспоминания вполне умещались в одно емкое слово.
Трижды в неделю, я теперь проводил в спортзале по три часа. Генадич сам предложил увеличить продолжительность тренировки, заверив, что это бесплатно.
«— Надо менять спротзал», — выйдя из раздевалки, я в очередной раз увидел, как искренне обрадовался моему появлению тренер.
Опытный, Генадич явно заметил аномальную скорость развития моих способностей. На каждое занятие он приносил толстенную тетрадь, где сам делал понятные только ему пометки. Вынужденное участие к моим проблемам куда-то ушло, сменившись искренней заинтересованностью. Очевидно Генадич был не таким уж и плохим человеком, как мне показалось в начале. Просто возиться с бесперспективными, не интересными, а так же генетически не предрасположенными к крупной мускулатуре людьми, претило отдавшему всю свою жизнь спорту тренеру.