Встречала нас целая делегация. Впереди шел Нат, рядом с ним Бархус и Ватус Кесонские, открыто мне улыбаясь, а за ними... Ди и папа? Что они здесь делают?
- Да-да, знаю, ты удивлена немного, - улыбнулся мне эльф, подходя почти вплотную, - но ты же не забыла, что в суде нужны доказательства того, что вы с твоим бывшим уже больше года вместе не живете. Вот твои родственники это и подтвердят.
Как-то я не подумала об этом. Ведь он прав, какие бы ни были дружеские отношения у меня с правящим кланом, закон есть закон. А мне нужно, чтобы все было соблюдено до последней запятой, дабы не давать никому и шанса на возможное опротестование моего развода. Я лишь немного виновато улыбнулась, признавая свою вину.
Знаете, что такое вооруженный нейтралитет? Это когда в одной компании собрались вампир, эльф и два оборотня, остальные выступают в виде массовки. Все друг на друга презрительно косятся, скалятся и вздыбливают на загривке шерсть, несмотря на то, что у некоторых индивидуумов этой самой шерсти как раз и нет, но впечатление создается именно такое.
Нет, оборотни меня приняли очень тепло, а вот вампира о-о-очень холодно, но... дело есть дело. Поэтому уже через полчаса мы находились в одном из многочисленных залов дворца все в том же составе плюс двое судей из правящего клана.
В самом начале, правда, вышла небольшая заминка. Перед тем как провести ритуал, я потребовала у вампира клятву на крови о неразглашении любой информации, полученной им во время проведения оного без моего на то личного согласия. Ну да, моя паранойя прогрессирует, но давать вампиру дополнительный рычаг давления на себя я не хотела. Вампир со скрипом, но согласился.
Ритуал оказался довольно безобидным. Как только все вопросы о доверии между нами были улажены, морэ Ниэлс споро принялся за дело. В процессе начертания на полу совершенно непонятных черточек и загогулин дэ-Тирэ объяснял, каким образом определяется, жив ли тот, о ком хотят узнать. Оказалось, все очень просто. Закончив рисовать одному ему понятные символы, вампир, будто из ниоткуда, вытащил неглубокую чашу из серебра, бросил туда по очереди пять порошков из небольших контейнеров и, ехидно взглянув на окружающих, с кровожадным видом и серебряным стилетом в руке направился ко мне.
Это заставило зарычать оборотней, но на провокацию они не поддались и молча наблюдали, как вампир, подойдя ко мне, уколол протянутую ладошку стилетом и подставил под капающую кровь чашу. Достаточно было трех капель, и чаша была убрана моментально, в то же мгновение к маленькой ранке приложили стерильную медицинскую салфетку.
Помешивая смесь в чаше, вампир направился к уже начертанным на полу знакам, бормоча все более усиливающимся голосом. Чем ближе он подходил к рисунку и чем сильнее проговаривал свою абракадабру, тем холоднее становилось о в помещении.
И вот он рассеивает над символами смесь из чаши. Время замедляется, и мы видим, как медленно мелкие влажные частички опадают на начертанное. Видим, как после этого знаки начинают разгораться белым светом. Как вампир, уже стоя вплотную к рисунку, проговаривает отчетливо и громко лишь одно слово, и в зале становится очень жарко, а над рисунком взмывает красный искрящийся столб. Как ранее осведомил нас вампир, именно цвет этого искрящегося невероятного чуда определяет принадлежность существа, которого ищут, к миру живых или мертвых. Красный символизировал жизнь, черный - смерть.
Дальше все прошло быстро и гладко. Как только дэ-Тирэ подтвердил, что мой второй муж все еще жив, а судьи это документально засвидетельствовали, нас всех пригласили в судейскую дворцовую залу. Старший судья сообщил об открытии заседания по запросу о разводе, а судейский секретарь зафиксировал все данные в информкарту дворцового суда. Вот вампир, предъявив суду свой таад, подтверждающий его высокую классификацию как мага крови, повторно уведомил суд о результате проведенного ритуала. Ди и отец, по очереди, свидетельствующие перед судом о том, что я уже больше четырех лет живу без мужа. Слова судьи, требующие от меня лично подтвердить отсутствие мужа рядом в течение последних лет и требование еще раз лично уведомить судей о желании немедленного развода.