Шли мы недолго и, повернув два раза направо, пройдя по однообразным коридорам ( и как они тут ориентируются?) остановились у такой же старой, как и в моей камере, двери. Ишма заходить не стал, а всего лишь, толкнув дверь, впустил меня и сразу же плотно ее захлопнул. Эта комната оказалась приличнее моей камеры. Излишняя влажность отсутствовала, поэтому стены были сухи и без вредных для живого организма грибковых спор. На полу лежал теплый ковер, позволяющий ногам не мерзнуть на каменном полу, стены обвешаны старыми гобеленами, а впереди, у дальней стенки, стоял массивный деревянный письменный стол, доверху заваленный какими-то бумагами. За столом, быстро черкая что-то в большой тетради в кожаном переплете, сидел Нил. Он так и не поднял головы, пока не закончил свои записи. И лишь после того, как закрыл и убрал тетрадь в стол, обратил внимание на меня.
- Привет, родная, - лисья улыбка расплылась на его губах. - Рад тебя видеть. Как добралась? Надеюсь, с удобствами?
Ну да, поиздеваться - это как раз в его репертуаре.
- Вдоволь ли ты накувыркалась со своим волосатым уродом? - меж тем продолжал он. - Скажи, он тебя и трансформированным имел?.. Если уж ты решила с ним изменить своему законному мужу?
- Ты умер, я была вдовой, так что моей вины ни в чем нет. - Доказывать Нилу то, что между мной и Дером ничего не было, я не видела никакого смысла. Он бы мне не поверил, а вот как бы он отреагировал на моё отрицание, еще не известно.
Он резко встал и молниеносно рванулся ко мне.
- Так значит, ты не отказываешься от того, что у вас с ним были шашни? - он схватил меня за ворот пижамы и подтянул к себе настолько близко, что я почувствовала его дыхание и шепот на моих губах. - Помнишь ли ты, Татая, как по законам нашего народа расправлялись с неверными женами?
- Я была вдовой. Ты сам этого захотел и меня об истинном положении дел не уведомил, - знает ли он, что больше не является моим мужем? Лучше бы, чтобы пока не знал. Иначе у меня будет только два выхода - либо выйти за него замуж снова, либо умереть.
- Только это, милая, тебя и спасает, только это, - прошептали мне на ухо все также не отпуская ворот и притянув еще ближе к себе.
Стало реально противно, и только благодаря выработанной годами привычке я смогла не отпрянуть от него.
- Но теперь-то все вернулось на круги своя? Не так ли, женушка? Только ты... и я.
Я боялась даже пошевелиться лишний раз, чтобы не выдать чувства облегчения, накатившего на меня. Не знает...
Осознание этого дало возможность вздохнуть посвободнее и попытаться выиграть время. И получить кое-какие преимущества для себя. Я же хотела самостоятельно заняться поисками сына? Вот мне эту возможность и предоставили.
- Где Янкель? - как можно более беспристрастно поинтересовалась я, не допуская, чтобы в голосе прозвучал хотя бы отголосок эмоций, обуревавших меня.
- Он здесь, милая-я-я, - растягивая последнее слово, ответил Нил. - Ну, не чудесно ли? Снова вся семья в сборе. Ты, я... и наш сын. Но ты не ответила на мой последний вопрос.
Я неопределенно пожала плечами.
- О, можешь так не нервничать, я не собираюсь тобой пользоваться прямо сейчас, после этой собаки. Не хватало мне еще его щенков нянчить. Так что ты месяц побудешь здесь, под моим надзором, а потом... наша дружная семейка будет вместе, - нездоровый блеск его глаз лишь подтвердил мои опасения по поводу его вменяемости.
- Что ж, тогда, может, ты отведешь меня к моему сыну?
- Нет! Ты будешь со мной, он тебе не нужен, за ним присмотрят.
- Ты же сам сказал, что целый месяц нужно ждать. Будет лучше, если я побуду этот месяц с сыном, тогда у меня точно не возникнет желания от тебя убежать.
- Ты моя!- он, схватив меня за локти, встряхнул меня, - Моя и больше ничья, даже не его!
- Тогда дай мне то, что я прошу и, возможно, я смогу смириться с этим. Ведь тебе же не хочется снова ломать меня.
- А этого больше и не понадобится, - усмехнулся он. - Как ты думаешь, почему ты не смогла трансформироваться, когда тебя забирали мои подчиненные?
- Да, почему? - эхом повторила я, надеясь, что желание похвастаться превысит осторожность.
- Все просто, милая. Мои люди, пока ты спала, с помощью инъектора внедрили тебе в затылок блокиратор, который тхае внедряют подросткам в период полового созревания, чтобы избежать неконтролируемой трансформации.
- Но он же действует только на подростков! - воскликнула я, хорошо помня, как учитель Рэка делал такие инъекции мальчишкам-тхае из группы, в которой я училась.
- А мы немного над ним помагичили, и теперь наша модификация блокиратора не дает трансформироваться и полукровкам. Для тебя все самое лучшее, родная, ты же у нас единственная такая, исключительная-я-я-я, - и его губы расплылись в гаденькой улыбке. - Так что, пока я не дам свое добро, твои возможности не разблокируют.