Все еще удерживая меня за локти, он склонился к моей макушке и втянул в себя воздух.
- Так приятно ощущать твой запах и знать, что ты теперь передо мной совершенно беспомощна.
Я молчала, пытаясь переварить неприятную для меня новость. По телу прошел озноб, заставляя трястись мелкой дрожью. Руки пришлось аккуратно спрятать себе за спину, чтобы Нил не заметил тремор и не решил, что можно и сейчас немного со мной поразвлекаться... иным, более извращенным способом, ловя момент моей слабости.
Надеяться на то, что он по собственному желанию избавит меня от блокиратора, не стоило. Самой же это сделать очень проблематично - практически невозможно. Нет, я прекрасно знала, в каком именно месте укрепляется блокиратор, и даже теоретически знала, как можно вытащить его самостоятельно, но... Было сразу несколько этих самых «но». В группе учителя Рэка нам с мальчишками при внедрении блокираторов прочитали целый курс и даже провели практические занятия. Проблема была в том, что мне не внедряли блокиратора из-за того, что девочки-тхае всегда были, за редкими исключениями, психически устойчивыми.
Поэтому, таких как я, в основном, готовили к тому, чтобы изымать блокиратор у кого-то, а не у себя самой. Самое же большое «но» заключалось в том, что у меня не было при себе никаких инструментов для изъятия. Трансформировать руку, чтобы отрастить когти и использовать их как острый предмет вместо скальпеля, я тоже не могла по понятным причинам. Короче, везде засада.
- Тогда тебе тем более нечего бояться, если я буду рядом с Янке, - решила добиться своего я.
- Да он вообще неуправляемым стал после твоего воровства, твой ще-е-енок!
- Значит, я смогу его успокоить, поверь.
- Ладно, - проворчал Нил. - Уговорила, но ты мне будешь о-о-очень много должна за это.
- Хорошо, - стараясь не показаться слишком поспешной, ответила я.
Еще с минуту он изучал меня внимательным взглядом, как бы пытаясь определить, насколько я могу быть ему покорна. Это жутко. Потом, видимо что-то решив для себя, добавил:
- Что ж, возможно, это неплохая идея - свести вас вместе, сделать вы все равно ничего не сможете, а вот контролировать вас, собрав в одной комнате, будет легче.
Есть! Ну, хоть что-то положительное есть в этом похищении! Он отошел от меня и позвал кого-то в открытую им дверь. Появился все тот же Ишма, если я не ошибаюсь, хотя вряд ли. Такое сходство редкость.
Меня повели к новому месту жительства в катакомбах. Судя по тому, что в коридорах все реже встречалась плесень и легче стало дышать, мы поднимались на уровень выше моей предыдущей камеры. Что ж, радует, что этот урод додумался ребенка поселить в более приемлемом для жилья месте. Пока шли, пыталась вспомнить все, что рассказывал учитель Рэка на уроках о блокираторах и придумать, как мне с сыном отсюда выбраться. Я настолько погрузилась в раздумья, что не сразу сообразила, почему мы резко остановились. За что и поплатилась. Особо не нянчась, меня толкнули в открывшуюся дверь, которая сразу же захлопнулась за моей спиной.
Очередная комната-пещера оказалась достаточно просторной и обжитой. Почти посреди комнаты, ближе к правой стене, параллельно друг к другу стояли три кровати, застеленные уже знакомыми мне дерюжками поверх тонких матрасов. У противоположной от двери стены стояли небольшой стол и три грубо сколоченные табуретки. Под потолком с левой стороны висела длинная, вдоль всей стены, полка с каким-то барахлом.
Поначалу мне показалось, что я одна в помещении. Но это только на первый взгляд. Я так и осталась стоять у двери, чтобы видеть всю комнату. Сначала услышала шорох и перешептывания, а потом...
- Мама? - Неуверенный голос донесся из-под средней кровати, а дальше громкое - Мама!
Стремительный вихрь, вылетевший оттуда, чуть не впечатал меня обратно в дверь, обнял и закружил вокруг. Маленький мой! Мой хороший! Как же я по тебе соскучилась! Не отпущу! Никому больше не отдам! Родной! Как же ты вырос!
- Я соскучился, - тихий шепот сына вызвал ком в горле.
Мой «маленький» был уже с меня ростом. Рослый. Подростковая худоба, присущая всем хаврийским мальчишкам, уступила место плотным жгутам мышц, непослушные вихры серых с белыми кончиками волос и мои серые глаза с розовыми белками, которые смотрели на меня сейчас с тревогой.