Он скользит пальцами по её обнаженной спине, когда она прижимается к нему грудью; затем — по шее и, запустив пальцы в светлые вьющие волосы Лиззи, заставляет её откинуть голову назад, чтобы прижаться губами к шее. Лиззи пахнёт цветами, прямо как раньше, когда они были в возрасте Финна и Эвелин.
— Не смей больше плакать, Лиззи, — шепчет Томас, когда они меняются местами: теперь он сверху.
— Это приказ?
— Да, — он наклоняется, впиваясь в её губы поцелуем. Лиззи хрипло смеётся, отвечая на него. И пусть она теперь стала блондинкой, но в ней Томми не видел Грейс. Перед ним была всё та же Лиззи, которая всегда его поддерживала.
Они засыпают лишь с рассветом.
Комментарий к 6. Will you marry me?
Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman.
У меня вопрос: как вы смотрите на то, что отношения Томми с Лиззи Старк будут развиваться иначе?
Жду ваших отзывов, предложений и пожеланий)
========== 7. From Italy with love ==========
Бирмингем уже который день терзает ненастная погода, и вечно мёрзнущей Эмме это поперёк горла. Она кутается в шерстяное пальто, руками поднимает ворот, надеясь не дать теплу исчезнуть, и перескакивает через лужи, морщась, когда вода попадает в ботинки.
Эмма с нескрываемым удовольствием открывает дверь дома и шагает в тёмную прихожую. Расстегнув пальто, она проходит дальше, направляясь к лестнице, как женский голос из комнаты, из которой доносится свет, произносит:
— Ты припозднилась, — Эсмеральда сидит за столом и пытается открыть бутылку белого вина, — и нет, ты не проскользнёшь мимо меня, я хочу поговорить с тобой.
— О чём?
— Я целый день тебя не видела, неужели тебе нечем со мной поделиться? Знаешь, мама с дочкой обычно откровенны…
— «Обычно» не для нас, ты же знаешь, — Алдерсон подходит к маме и, взяв бутылку и штопор из её рук, открывает зелёный сосуд. — Вот так. По какому поводу пьёшь?
— Ещё один удачный день для салона предсказаний.
— Где Эйдан?
— Уехал в какой-то город по соседству…
— Название которого ты не запомнила.
— Да, это же Эйдан, — Эсмеральда пожимает плечами, закутанными в чёрную шаль и наливает вино в бокал. — Сегодня здесь, завтра там, смысл запоминать.
— С чего такая беспечность?
— Я теперь больше переживаю за тебя, чем за него.
— Почему?
— Не он работает с Элизабет Шеффилд.
— Мама…
— Элизабет Шеффилд связана с Томми Шелби, это все знают, это как дважды два четыре. Ты работаешь на Элизабет, и в её офисе постоянно находится Майкл Грей, как будто она сама не в состоянии разобраться со своей бухгалтерией. Майкл Грей же вертелся вокруг тебя в баре на празднике Финна.
— С каких это пор «вертеться» противозаконно?
— Не огрызайся мне, Эмма!
— Мам, я наконец-то занимаюсь тем, что мне нравится. Я работаю в клубе, мне нравится там работать. Мне нравится, как ко мне относится Элизабет Шеффилд, потому что она видит во мне человека, который имеет право выбирать, как жить. А ты не даёшь мне этого права, мечтая о том, чтобы я сидела в этом здании и вешала людям лапшу на уши. У меня никогда не было таланта к работе предсказательницей…
— Эмма…
—…И я в сотый раз говорю тебе, что ни за что не буду заниматься шарлатан…
— Да послушай же ты меня! — Эсмеральда вскакивает на ноги и шикает на дочь. Эмма возмущённо замолкает, и недоверчиво прищуривается, когда слышит скрежет, словно кто-то копается в замке.
— Мама…
— Слушай меня внимательно, Эмма, — женщина кладёт ладони на плечи к дочери и сжимает пальцы. — За дверью — вооруженные до зубов итальянцы, которые охотятся на тебя из-за твоей связи с Шеффилд, полагая, что ты можешь быть в курсе дел Шелби. Так что ты сейчас исчезаешь через окно в своей спальне, потому что, как я думаю, они караулят и дверь на кухне.
— Но…
— Делай, как я тебе говорю. Я отвлеку их, — она подталкивает дочь в сторону проёма. — Давай же, Эмма! Нельзя медлить!
Эмма срывается с места, взбегает по лестнице и как можно тише закрывает за собой дверь в спальне. Она радуется, что на ней штаны и рубашка — удирать удобнее, поэтому, не мешкая, бросается к окну. Мама права — окно не сторожат, полагая, что она предпочтёт покинуть дом через дверь.
Повиснув на трубе, Алдерсон разжимает пальцы и, согнув ноги, оказывается на земле. Выстрелов из дома не слышно — и на том спасибо, поэтому она бросается в ближайший переулок, решив срезать, чтобы быстрее добраться до клуба. Но, к её несчастью, путь ей преграждают двое. То, как они одеты, и то, как двигаются, наводит девушку на мысль, что перед ней — итальянцы.
Она не знает, в какую авантюру влез Шелби (один конкретный), но ей не хочется из-за неё умирать.
— Куда ты так спешишь, малышка? — на ломаном английском произносит тот, что справа, и Эмма испуганно пятится назад. Она вздрагивает, когда понимает, что позади неё — красная кирпичная стена.
Сократила себе не путь, а жизнь.
— Я…
— Какие дела у Шеффилд с Шелби? — перекрикивает его второй, наставляя на неё пистолет. У Эммы расширяются глаза, она не сводит глаз с пистолета и думает о том, что совсем не хочет умирать.
— Отве…
Заминка итальянцам, не решающимся в неё выстрелить, стоит им жизни. Раздаётся два выстрела, Эмма зажимает уши ладонями и съезжает по стене вниз, зажмуриваясь. Приходит в себя от пальцев, что вцепляются в плечи, и от громкого женского голоса:
— Вставай же! Хватит рассиживаться!
— Полли…
Взгляд Полли смягчается, и она уже не так грубо пытается поставить Эмму на ноги. Когда ей это удаётся, она хватает её под руку и тащит куда-то за собой, держа пистолет в свободной руке.
— Быстрее, пока они не хватились, что у них потери.
— Полли, Вы убили их…
— Не ради тебя, — обрывает её Грей, толкая куда-то в подворотню. — Даже не думай, что из-за тебя я бы стала марать руки. Я сделала это ради Майкла. Только из-за него. Ты мне до сих пор не нравишься, и я считаю, что ты ему не пара.
— Моя мама…
— Она в порядке. Артур с ребятами позаботится о ней, она переночует подальше от города. Завтра увидитесь.
— Куда Вы меня ведёте?
— Убивать буду.
— Ну, лучше от Вашей руки, чем от итальянской, — невесело усмехается Алдерсон. Полли хмыкает, стуча в дверь. Ей открывает Финн и отступает, позволяя им пройти.
— Принеси плед, — командует Полли, ведя Эмму в гостиную. Финн кивает и устремляется наверх. Эмма садится в кресло, начиная дрожать. Тётя Полли куда-то исчезает, оставляя её одну в комнате. На плечи опускается клетчатый плед, и Эмма прикрывает глаза.
— Спасибо, Финн.
— Не за что, — произносит Майкл, занимая место в кресле напротив неё. — Выпей, — на журнальном столике стоит бокал с янтарной жидкостью.
— Я не хочу.
— Пей, — повторяет он, — а то начнётся истерика. А нам ведь не нужна истерика, верно?
— Верно.
— Умница, — Грей удовлетворённо кивает, когда Эмма делает глоток.
— Что происходит?
— Скажем, в Бирмингеме сейчас не самое лучшее время.
— А оно когда-нибудь для него бывает?
— Томми говорит, что нужно держаться вместе. Это ненадолго, пока в городе не станет спокойно. Оставаться одной — опасно, ты и сама в этом сегодня убедилась. Если бы не мама, то мы бы сейчас не разговаривали.
— Знаю. Передай ей от меня спасибо.
— На ночь останешься здесь, а завтра что-нибудь придумаем. Ты боишься? — неожиданно спрашивает он. Эмма приподнимает бровь.