Она знает — Эмма ещё не поняла, что встретила того самого мужчину, из-за которого у неё будут подкашиваться ноги, а сердце петь ранее неизвестную мелодию любви. Она ещё не знает, что сегодня находилась в одном помещении с мужчиной, из-за которого она окажется перед непростым выбором; из-за которого её руки впервые обагрит кровь.
Гневать судьбу, пытаясь изменить начертанное звёздами — плохая идея (очень плохая, этого категорически нельзя делать, согласно ведьминым правилам), поэтому Эсмеральда скрипит зубами и ещё крепче вцепляется в шар, отчаянно желая, чтобы увиденное не сбылось.
Она готова собрать вещи и уже завтра увезти Эмму куда-нибудь подальше из этого проклятого Бирмингема.
— Чёртова Полли Грей, — в который раз за день выплёвывает женщина, — и её чёртов сынок!
Но Майкл из-за её слов из будущего дочери никуда не вычёркивается.
— Только через мой труп он приблизится к моей дочери!
Эсмеральда закрывает лицо ладонями.
========== 4. The lucky one ==========
Комментарий к 4. The lucky one
Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman.
Сначала Эмма поёт “Love story” Taylor Swift, а затем “Someone like you” от Adele.
We were both young when I first saw you
I close my eyes
And the flashback starts
I’m standing there
On a balcony in summer air
Taylor Swift — Love story.
— Привет, как дела сегодня?
Эмма вздрагивает, на что Элизабет, подошедшая совершенно неслышно, начинает смеяться. Девушка ставит стакан на барную стойку и приподнимает бровь, смотря на владелицу клуба: редко можно увидеть Элизабет Шеффилд в таком хорошем настроении.
— Прости, — Лиззи прекращает смеяться, но улыбка с её лица не исчезает. — Обещаю, что больше так делать не буду.
— Конечно, а то останешься без правой руки.
— Не только без правой руки, дорогая.
За те несколько месяцев, что Эмма работает в «Дерзких мечтах», она может с уверенностью сказать, что Элизабет стала ей близкой подругой. И пусть мама периодически ворчит, что она практически не видит свою дочь из-за работы, Эмме там нравится, и она благодарна судьбе, что та свела её с Лиззи.
— Выглядишь очень довольной.
— А то, — Элизабет садится на барный стул и одёргивает юбку своего жёлтого платья. Эмма обходит барную стойку и садится на стул напротив. — Только что разговаривала с Томми и сказала ему, что если он будет пытаться вмешиваться в дела клуба без моего ведома, то он может остаться без своих прекрасных голубых глаз.
— А он что?
— Это же Шелби, Эмма. Трудностями их не напугать. Порой мне кажется, что они не могут жить спокойно: им всегда нужны какие-нибудь приключения, азарт. Даже когда они пытаются жить мирно, то всегда находится что-нибудь, что им мешает.
Пока Элизабет пускается в разглагольствования на сложную и многогранную тему «Шелби», Эмма задумывается над тем, что, кажется, ей никогда не удастся понять отношения Томми и Лиззи. Лучшие друзья? Он не вспоминал о ней, когда она была в Америке, как, впрочем, и она о нём. Приятели? Их отношения ближе приятельских, ведь они знают друг друга с детства. Любовники? Между ними платонические отношения, ведь ни Лиззи, ни Томми ни разу не давали повода усомниться в этом. А даже если что-то и было… Грех не запасть на такого мужчину, как Томми Шелби.
Эмма бы обязательно запала, если бы могла.
— Кстати, пока не забыла, — вспоминает Элизабет, закончив с одной темой и переходя на другую. — Хотела спросить: ты поёшь, Эмма?
— Немного. Если колыбельные пьяному брату и завывания в ванной можно считать за пение, то да, я пою.
Лиззи хмыкает.
— Спой что-нибудь.
Эмма вспоминает песню, которую Эсмеральда, кажется, поёт каждый день, и негромко напевает её. Элизабет слушает с улыбкой, чуть прикрыв глаза, и когда Алдерсон заканчивает, выносит вердикт:
— Очень даже хорошо. Зря ты так говоришь.
— Хочешь, чтобы в «Дерзких мечтах» я пела по вечерам?
— Нет, я хочу попросить тебя спеть на празднике. У Финна день рождения, и я подумала, что мы могли бы сделать ему такой подарок.
— А разве в «Гарнизоне» можно петь?
«Никаких песен и певиц в пабе» — и пусть владельцем «Гарнизона» теперь был не Гарри, а Артур, это правило убирать не стали. Эмма вопросительно смотрит на Лиззи: прекрасно ведь это знает, но Шеффилд, кажется, не смущает запрет.
— Томми в этот день в городе не будет, а Артур, хоть и скрипнул зубами, возражать не стал. Соглашайся, Эмма, мне больше не к кому обратиться, — Элизабет хватает её за руки и заглядывает в глаза. Эмма со вздохом кивает, и она широко улыбается.
— Ты просто прелесть, Эмма! С меня подарок!
О том, что в семье Шеффилдов петь умеет Эвелин, Алдерсон вспоминает только тогда, когда выходит из клуба.
***
— Томми спустит с меня три шкуры, когда узнает, что я позволил этому случиться, — жалобно скулит Гарри, протягивая Джону бутылку виски. Джон хмыкает.
— Не спустит. Владелец всё же Артур.
— А когда это его останавливало?
— Расслабься, Лиззи утрясёт всё, если Томми начнёт возмущаться. Правда, Лиззи? — Джон подмигивает стоящей рядом c колонной Элизабет. Она кивает ему, держа в руках бокал вина.
— Всю ответственность беру на себя.
— За что мне это, Господи?
Эмма каждую секунду дёргается. Она поправляет заколку на волосах, смотрится в маленькое зеркало; проверяет, не смазана ли помада нежно-розового цвета на губах и не глупо ли она выглядит в этом наряде.
— Я слышу, как ты думаешь, Эмма.
Эмма поднимает голову и сталкивается взглядом с Эвелин. Её волосы забраны в высокую прическу и сплошь украшены цветами. Платье розового цвета (наверняка сшито по последней моде) красиво оголяет плечи и подчеркивает ключицы и хрупкость Шеффилд-младшей.
— Эвелин…
— Расслабься, всё будет хорошо, — Эвелин хлопает её по плечу и достаёт из сумочки сложенный пополам листок. — Можешь исполнить это?
— Да, я знаю эту песню, но… «Любовная история»? — приподнимает брови Эмма, пробегаясь глазами по строчкам. — Почему сама не споёшь?
— Потому что я наказана Лиззи за проделку, — вздыхает Эвелин и, оглянувшись по сторонам, не слышит ли её Элизабет, продолжает: — Был у нас дома недавно один мужчина, проявлял интерес к Розалии. И Лиззи взъелась только на меня, хотя он не понравился ни дяде, ни Гарри и ни Розе!
— Взъелась просто так? — интересуется Эмма, сдерживая улыбку. Ей хватило всего одной встречи, чтобы понять, что Эвелин Шеффилд совершенно отличается от своей старшей сестры. Эва — маленький ураган, который снесёт всё на своём пути. Её не волнует, что о ней подумают окружающие, для неё больше важно то, чтобы она чувствовала себя комфортно.
— Я сказала ему, что он плешивый, и посоветовала сначала обратиться к врачу, а затем уже искать себе жену. Ну, правда, это стоило видеть! Я хочу, чтобы моя сестра вышла замуж за хорошего и красивого мужчину, а не за… Даже и не знаю, как его назвать. Так что Лиззи в отместку запретила мне петь, пока я не «подумаю над своим поведением как следует».
— По местам! — раздаётся голос Розалии. — Финн скоро войдёт в паб! Приготовились, как репетировали!
Эмма делает глубокий вздох и с помощью Гарри Шеффилда, подавшего ей руку, взбирается на стул.
— Мы оба были молоды, когда я впервые увидела тебя.
***
— Мне нравится: как только я уезжаю из города, ты начинаешь чувствовать себя главной. Тебе нравится это чувство, Лиззи?
Лиззи не вздрагивает, когда ладонь Томми Шелби ложится ей на талию, и старший брат виновника торжества приобнимает её.