Пока мы так разговаривали и осматривали местность, на груди у меня начало что-то так жечь, так жечь, что, не выдержав боли, я залез рукой под рубашку и нащупал предмет, который обжигал меня. Вытащив это жгущее, я очень удивился - красно- коричневый камешек стал похож на горящий уголёк и обжигал руку. Я быстро снял цепочку с шеи и хотел забросить его подальше, но быстро, почти бегом, подошла, Гвен. Вид у неё был какой-то взволнованно-восторженный. Перехватив мою руку, она выхватила цепочку с горячим камешком.
В таком восторженно-возбуждённом состоянии я ещё ни разу её не видел.
- Откуда это у тебя, говори?! - в её голосе вновь появилась требовательность и жёсткость, - что молчишь, украл?!
Ошеломлённый её поведением и словами, я молчаливо пожал плечами, а затем, обиженно проговорил:
- Почему... сразу... украл? Это подарок моей квартирной хозяйки.
- Не врёшь?
- Мне это надо?
- Отдай мне его. Ты же всё равно собирался его выбросить.
Я что-то заподозрил в её словах. Меня насторожили и её поведение, и учащённое дыхание, и взгляд - она с такой жадностью, любовью и восторгом смотрела на кусочек горячего камешка, что это показалось мне даже неприличным.
- Извини, Гвен, но я не собирался его выбрасывать..., я его остужал, - соврал я и, ещё раз повторил, - извини! - И попытался через импровизированную чалму вновь водрузить его на место.
- Подожди, Джонатан, подожди!!! Ты даже не понимаешь, какая вещь у тебя в руках, и ты..., ты не сможешь ею воспользоваться, как надо.... Дай мне её хотя бы на время.
Я заколебался...., нуу, совсем немножечко..., но всё же...
- А, ты вернёшь мне его, не обманешь?
- Верну, верну, не переживай, - в её голосе появились просящие нотки. - Только дай мне его сейчас, он нас выведет к людям.
- Этот камешек? - с иронией усомнился я. - Ну и фантазёрка же ты, Гвен. Хотя, ладно, раз дала слово..., поверю на этот раз, но если... - всё ещё колеблясь, я протянул ей источающий жар, камешек.
Она взяла его в руку, посмотрела на него, казалось, она пыталась что-то найти на нём, затем, стала медленно поворачиваться вокруг своей оси. Двойная тень на песке тоже пришла в движение - она, колеблясь, то сужалась, то расширялась.
Я с любопытством наблюдал за манипуляциями Гвен с камнем, и всё ещё ничего не понимал.
Сделав полный оборот, она протянула руку в сторону ближайшего бархана и произнесла:
- Нам туда!
- Это тебе камешек подсказал? - в моём голосе явно прозвучал сарказм, - ты не ошибаешься, подруга?
Но она, ничего не ответив, вернулась к своему мешку, а вместе с ней, даже не сказав «Прости!», ушёл и мой камешек.
- Так ты, идёшь? - надевая лямки вещевого мешка на плечи, спросила она.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Глава вторая
Таща кофр по песку, я на первых же десяти ярдах понял - это не гладкое покрытие аэровокзала или тротуара, это песок, Чёрт его побери! и колёсики здесь не помощники, а наоборот.
Подхватив кофр за ручку, я попытался ускорить шаг, чтобы догнать ушедшую вперёд, Гвен, но песок быстро набился в туфли и стал, как наждаком, натирать ноги. Даа, так я далеко не уйду, понял я, а вот Гвен, она, действительно, сюда направлялась, обожгла меня догадка. Она, или знала что-то об условиях на этой планете, и поэтому так экипировалась, или же очень предусмотрительная.
Но, как-бы там ни было, она всё дальше и дальше удалялась от меня.
- Гвен, пожалуйста, умерь свою прыть! - закричал я своей подруге, - я не могу так быстро идти, как ты. Я же не спидер, в конце-концов.
- Ты же знал куда летишь, вот и надо было одеваться соответственно, - уколола она меня.
- Чёрт тебя забери! Я, что, двадцать раз должен тебе объяснять, как я сюда попал, - возмутился я эгоизмом девушки, - я же не по своей воле!
После моего возмущённого восклицания, она всё же замедлила шаг, и я вскоре догнал её. Теперь мы шли рядом. Я частенько останавливал взгляд на её одежде и, если честно, завидовал - мне бы так быть одетым: высокие голенища ботинок не позволяли песку попасть внутрь, толстые подошвы не пропускали жар, исходящий от песка, а уж о комбинезоне и говорить нечего.
Даа, мне бы такую одежду, в очередной раз позавидовал я и облизал пересохшие, начавшие покрываться сухой корочкой, губы.
Мы шли уже часа три, а впереди, сколько видели глаза, простирался всё тот же, сверкавший под лучами жаркого двойного солнца песок, и не было даже намёка на какое-нибудь деревце. Даже кустарник, типа перекати поле, не рос здесь. Здесь была вотчина песка - вокруг песок, песок, только песок и ничего более! Хорошо ещё, что я по совету Гвен, закрыл лицо полотенцем, оставив только узкую щелку для глаз, а то бы давно ослеп, а лицо от ожогов покрылось бы волдырями.