Я забрался уже на порядочную высоту и оказался далеко впереди Гвен. Сзади только и раздавалось: «Оо-о, Господи! Оо-о, какое наслаждение!»
Я был рад за подругу. Она, выросшая на небольшой сельскохозяйственной планетке, конечно же скучала по земным дарам - фруктам и ягодам. Я прекрасно понимал её, понимал, какое наслаждение она сейчас испытывает...
А, сам-то я? Разве не так же наслаждался? Разве не я..., оглянувшись назад, чтобы в десятый, а возможно и в сотый раз полюбоваться видом радостно-восторженной Гвен, я увидел, как наш плот начало относить от берега.
- Гвен! Плот уплывает, держи его!!!- отчаянно закричал я и, сразу позабыв о ягодах, бросился вниз.
Но я был далеко от него. Я бежал, ломясь сквозь колючий кустарник, топча его вместе с ягодами...
А Гвен уже была в воде по пояс...
- Джо, я не могу удержать его! Помоги! - кричала она. Он, зараза, утягивает меня на глубину!
Не останавливаясь, я бросился в воду и поплыл к плоту. Но его быстро, вместе с упиравшейся изо всех своих девчоночьих сил, Гвен, вынесло на быстрое течение.
Всё же я догнал его и, ухватившись, тоже стал тянуть назад, в «гавань». Но наших сил явно не хватало. Река перебарывала нас!
Вскоре я потерял под ногами дно, и плот понесло вдоль берега.
- Гвен, быстро полезай на плот! - приказал я, и тоже попытался на него взгромоздиться. Но ни она, ни я, как мы ни старались, не успели!
Неожиданно впереди показался открытый зев пещеры и плот, боковым течением реки, понесло в него.
Гвен вскрикнула от страха, наверное, но, Слава Богу, не выпустила его из рук. Я, опасаясь оставить её одну, тоже не отцепился от него и мы, со скоростью ракеты, перепрыгнув через двухярдовый порог, влетели в тёмный зев грота.
В кромешной темноте, лишь слыша рёв несущейся воды, мы проплыли, думаю, ярдов пятьдесят-семьдесят. Впереди, неожиданно, показался свет, и наш плот, не сбавляя скорости, вылетел из туннеля и понёсся между двух крутых берегов.
Я даже не смел подумать, чтобы выпустить его из рук. Я, судорожно ухватившись за него, лишь пытался удержаться на плаву, а не то, чтобы как-то управлять им, или попытаться остановить.
Течение было такое быстрое, что я, если бы даже находился на плоту, не устоял бы на ногах. А берега? Они представляли собой совершенно отвесные, гладкие стены, на которых не было ни одного выступа. Можно было подумать, что их специально кто-то отшлифовал.
Продолжая держаться за несшийся в стремнине, шевелящийся, и готовый вот-вот развалиться плот, я скосил глаза на Гвен.
Она, позеленев от страха (я раньше думал, что она уже не может больше позеленеть, чем есть), как трава в водоёме, крепко вцепившись в плот и зажмурив глаза, неслась рядом со мной. Когда плот в очередной раз ударялся об стену ущелья, она ещё крепче зажмуривала глаза и издавала что-то похожее на визг или вскрикивания, типа - «Ой, мамочка! Ой, родненькая!» А один раз, сквозь рёв несущейся воды, я даже расслышал: «Джонатан, не бросай меня, пожалуйста! Мне с тобой спокойнее!»
Ну, как я могу бросить человека в беде, если он просит не бросать его? Как? Я и не бросал, вернее, вода не давала возможности бросить, даже если бы я и захотел оставить её одну - бедную, совершенно беспомощную Гвен!
* * *
Плот, при каждом ударе об стену, всё больше расползался. Парашютные стропы, не выдерживая мощных нагрузок, рвались как нитки в руках прядильщицы. Это уже был даже не плот - мы держались, каждый за своё брёвнышко!
В следующее мгновение я не увидел впереди воды. Мой спасительный остаток плота, моё брёвнышко, низринулось с шестидесятиярдовой высоты и я, вместе с ним, полетел в пропасть!
Ааа!!! - непроизвольно закричал я от страха.
Вынырнув на поверхность, я первым делом поискал глазами Гвен.
Её не было!
Стараясь найти, хотя бы её тело, нырнул. Я долго искал, но кислород в моих лёгких закончился и я, отплёвываясь и хватая открытым ртом воздух, очутился на поверхности.
Гвен не было!
Я отплыл подальше от водопада и вновь нырнул...
Гвен, свернувшись комочком, лежала на дне... небольшой песчаной впадины. Её волосы шевелило придонное течение и мне, на какое-то короткое мгновение показалось, что они шевелятся под дуновением лёгкого, весеннего ветерка.
Схватив за волосы, я быстро всплыл и, таща её, поплыл к недалёкому берегу. Вытащив Гвен из воды, быстро стал делать ей искусственное дыхание. Когда она закашляла и немного пришла в себя, я обнял её и, прижав к груди, жарко зашептал: «Спасибо тебе Боже! Спасибо!»
Гвен некоторое время смотрела перед собою ничего не видящим, не понимающим взглядом, затем, как-то робко повернула голову в мою сторону, и в глазах её появилось узнавание.