* * *
Почти ежедневно, по вечерам, в особняке бывшего министра развлекались его друзья и ещё какие-то, непонятного назначения и происхождения, гости: из биллиардной комнаты доносился стук шаров; за карточными столами то и дело раздавалось: «А я твою милую дамочку-красавочку козырным валетиком покрою» или, «Чем кроешь, сволочь? Раззуй глаза... это тебе не в твоей конторе, здесь просителей нет, не обманешь!»
Сам же хозяин, любил играть в Mahjong, и не просто в Mahjong, а в «Большой Mahjong». Он уединялся за ломберным столиком подальше от шумной компании картёжников и, найдя очередного партнёра-жертву, приступал к игре. Как правило, игра велась на деньги и не было такого случая, чтобы он проиграл.
Изучая его досье, я особо обратил на это внимание, и все дни своего с ним знакомства, старался быть к нему поближе, запоминал систему его игры, выискивал ошибки и красивые ходы.
А он, частенько, будучи в выигрыше и от этого в превосходном настроении, и видя, с каким интересом я наблюдаю за игрой, говорил мне: «Смотрите молодой человек, смотрите и учитесь, как без кровопролития и истязаний мой партнёр расстаётся со своим кровным, «честно» заработанным капитальцем. - Быть может, и вы насмелитесь когда-нибудь сыграть, а то всё стоите, да стоите, смотрите, да смотрите. Глаза не проглядели ещё?».
А его жертва, выслушивая тираду экс-министра, бледнела и, вытирая пот с лица, затравленно озиралась в поисках поддержки, и... улыбалась, улыбалась.
При первом нашем знакомстве с экс-министром, я был представлен ему в качестве наследника, скоропостижно скончавшегося от сердечной болезни, владельца одной очень перспективной планетки с большими залежами полиметаллов и, одновременно, владельцем крупного банка. Документы и кредитные билеты мне вручили в «конторе» перед вылетом на задание.
У меня в руках часто видели с десяток платиновых карточек. Я был настолько «рассеянным» и такой «Олух царя небесного», что везде всё ронял, терял, забывал. А это, по мнению его друзей и гостей, подтверждало слова о моём богатстве, недалёкости ума и некоторой ветрености характера.
Я же козырял « богатством» с единственной целью - заставить вора экс-министра, пригласить меня сыграть с ним. Это должен был сделать он, а не я напроситься, иначе..., думаю понятно, что иначе!
Я рассчитывал на то, что он не преминет воспользоваться случаем «раздеть» молодого, спесивого олуха-денди, и отправить голеньким, как ощипанного петушка, восвояси, к папе и маме плакаться в жилетку.
Правда, по легенде мой батюшка скоропостижно скончался, но матушка-то была жива. Вот он и должен был рассчитывать, обобрав меня, заставить, поджав лапки вернуться к мамочке и поплакаться ей, чтобы пожалела. А лучше - пожурила своего сынка-балбеса за неуёмную страсть к игре. Хотя..., думаю, ему было глубоко безразлично, что потом будет со мной. Как-то, на досуге, я даже представил, как он будет потирать руки от удовольствия.
В один из счастливых для него дней, наблюдая за игрой, я представил всю эту картину в лицах, и долго, про себя конечно, не вслух, смеялся над его самоуверенностью и безнаказанностью. «Погоди, - говорил я, украдкой смотря на виртуоза-хапугу, - отольются тебе мышкины слёзки!».
Мои усилия наконец-то увенчались успехом: в один из вечеров я сумел предоставить ему возможность заманить меня в игру.
Я долго и неумело отнекивался, громко призывал окружающих быть свидетелями своего неумения играть и, в конце-концов, сумел собрать вокруг нас группу болельщиков.
Они нужны были мне в качестве свидетелей на случай, если экс-министр вздумает оспаривать свой закономерный проигрыш.
Вы можете спросить, зачем такая тягомотина по изыманию неправедных богатств? Могу объяснить, но это в первый и последний раз, договорились?
Всё дело в том, что согласно Союзной Декларации Свобод Народов, лет двести тому назад были отменены не только смертная казнь и уголовное преследование, как таковое, а вообще отменены все виды наказаний. Народное Собрание решило - население планет настолько продвинулось в своём развитии, что никакие преступления сейчас невозможны, поэтому наказания не к кому применять.
Через полсотни лет спохватились (преступления, особенно финансовые, не прекратились, а наоборот - возросли). Срочно был создан наш Департамент, а затем и спецшкола. Единственным методом изымания денег при «отсутствии преступлений и отменённых в связи с этим наказаниях», оставалась - игра на деньги. Игра, под эгидой Имперского Казначейского Банка. Вот так!