А я не хочу, чтобы Гвен мне зубы заговаривала - они у меня крепкие, белые и здоровые.
* * *
Вечером, после очередной аудиенции у короля, когда мы остались в «своих апартаментах» одни я, как-бы, ну, между прочим, поинтересовался у Гвен, не надоело ли ей здесь жить, и... не пора ли нам, как-то, до дому собираться?
Гвен вначале пристально посмотрела на меня, а потом, почему-то начала целовать и обнимать меня, а потом шёпотом, ответила:
- Джонатан, как давно я ждала от тебя этих прекрасных для моего слуха, слов. - Я, с превеликой радостью, честное слово! Я так соскучилась по «нормальным» людям.
- Что? - спросил я, - и дружба с принцессой не помеха?
- Господи, Джонатан, я уж давно наши вещи собрала. Ждала только твоих слов.
- Тогда подожди, - прошептал я ей на ушко, - я только переобуюсь, и сниму эту парадную одежду.
Гвен тоже засуетилась.
Нет, скажите, ну, чем не жена? Да такой..., такой жены... ни у кого нет и не было, хоть у кого спросите!
Созвездие Девы
- Когда, по-вашему, наступит день страшного суда?
- А когда вы умрёте, и наследники будут делить
ваше имущество.
-- ... --
- Какая разница между мясником и государством?
- А такая: мясник сначала зарежет скотину, а потом
снимет шкуру, государство же наоборот:
сначала семь шкур спустит, а потом заставит испус -
тить дух.
(Уйгурские юморески)
- Интересно, - прошептала Гвен, - убежать-то мы, убежали, а вот куда? Куда ни посмотри..., везде поля пшеницей засеяны.... А вон там, что?
показала на виднеющиеся вдали, похожие на жилые, одноэтажные строения.- Даже не знаю, - подумав, ответил я. Давай не будем гадать, а прямо пойдём туда.
- Ой, я боюсь! - А, вдруг там какие-нибудь существа живут ... злобные? Куда тогда бежать? Здесь, за деревьями, мы хоть как-то укрыты, а выйдем..., что тогда?
- Ну, знаешь, «волков бояться, в лес не ходить!». Выйдем, тогда и...
- Ага, - перебила меня Гвен, - одно дело в лес, а тут..., боязно...
- Трусиха! - упрекнул я её, и посмотрел на простиравшееся перед нами пустое поле.
На нём ни души, лишь волнами, словно безграничный океан под лёгким бризом, колыхалась созревающая пшеница. В небе жарко пылало светило, да где-то, в самой вышине, посвистывала какая-то птичка. Прислушавшись к её «спать пора, спать пора», я признал в ней жаворонка.
И душа моя размякла, размякла от вида засеянного пшеницей поля, от пенья жаворонка, и от вида чистого, голубого неба над головой.
У Гвен же почему-то были «ушки на макушке!». Она, как и я, смотрела на поле, на небо, но, по-видимому, наученная каким-то горьким опытом, не была так безоглядно доверчива к окружающей нас благодати. В её глазах сквозило недоверие и настороженность.
- Джонатан, я смотрю на это поле, и вижу перед собой свою планету детства. Она, я тебе рассказывала, ты помнишь? - Она сельскохозяйственная, мирная, а вот эта..., эта почему-то не вызывает у меня умиротворения, она...
- Да перестань ты.... Поле, как поле. Люди, наверное, пережидая полдневный зной, отдыхают.
- Мне бы самой хотелось верить в безопасность, но..., ты помнишь, какой она была, когда нас привезли сюда работорговцы? Ты помнишь?
- Помню. Но тогда была буря, вокруг ни зги не видно, а теперь, пожалуйста, светло и солнышко припекает...
- А почему тогда работорговцы прилетели на эту «благословенную», как ты говоришь, планету? Почему?
- Вот пойдём и узнаем! - не сдержался я.
Достала она меня своими «почему». Всё настроение испортила. А так всё было хорошо вначале: свобода, солнце, пшеничное поле..., и корабля не было.... Все женщины такие ... зануды, что ли?
Нет, бы мчаться без оглядки к людям, так нет, она чего-то напридумывала себе - какую-то страшилку..., а какую, и сама не знает.
Сама же говорила, что ей у короля Мышь Писк 2 плохо, что она соскучилась по людям..., что ей хочется.... Ээ, да что там страшного? Пойдём, и всё прояснится. Тоже мне, проблема.
Пришлось взять «жену» за руку, и повлечь её через поле к строениям маячившим вдали. Она хоть и не упиралась, но шла словно нехотя. Она даже не шла, а тащилась, как говорится, «заплетаясь, нога за ногу». Мне пришлось даже прикрикнуть на неё:
- Я тебя, что, силком на волю тащил? Ты же сама торопилась на «простор вселенной!»
- Торопилась, но...
- Тогда шевели ногами, а то мы так и до ночи не дойдём!
Чёртова баба! - ворчал я, раздвигая колосья перед собой. Испортила ведь настроение.