Выбрать главу

По окончании беседы она предложила заходить к ней в любое время, запросто, не стесняясь,  и в добавление к прощальным словам, мило улыбнувшись, польстила мне: «Так приятно побеседовать с умным и таким талантливым художником».

Ну, вот, подумал я, спускаясь в скоростном антигравитационным лифте, прав был куратор, когда внушал нам, студентам - «У вас должны быть обширные знания, я бы даже сказал, в некоторых вопросах  энциклопедические,  чтобы  клиент  пожелал  новой встречи с вами, а не забыл о вашем существовании, как только за вами закроется дверь».

 

                                                               *   *   *

Естественно, я стал бывать у мадам почти ежедневно. Её разнообразные гости постепенно привыкли к моему присутствию. А, я?  Я  старался не очень-то мельтешить у них перед глазами. Сидя где-нибудь в уголке за шахматным столиком, я с «увлечением» решал шахматные этюды и ждал, ждал, когда мадам соизволит выдать свою «страсть» к шахматам.

Я знал о ней всё, или почти всё! И также я знал, она любит шахматы, умеет мастерски играть и всегда побеждает. Наверное, поэтому в последнее время никто не рисковал сесть с ней за шахматный столик... сообразить партейку-другую. А, может... по какой-то другой причине?  Не знаю, не знаю..., во всяком случае не берусь судить, так как был недостаточно с ней знаком.

Я тоже, если честно,  был страстным поклонником шахмат, и в юности даже стал чемпионом межрегионального шахматного турнира. Частенько, находясь в школьной библиотеке я, бывало, подолгу засиживался, вперив взгляд в шахматную доску, решая  какую-нибудь головоломку.

На её страсти к шахматам я и надеялся подловить её.

Защита, контратака, пассивная или активная защита - для меня не были пустым звуком. «Тот, кто намерен добиваться настоящих успехов, должен уметь делать всё или почти всё: владеть не только искусством нападения, но также упорно защищаться и контратаковать». И, я следовал этому принципу. Принципу, подсказанному самой жизнью и великими шахматными мастерами, гроссмейстерами прошлых веков: Паулем Кересом, Александром Алёхиным, Михаилом Ботвинником и другими не менее знаменитыми гроссмейстерами.

Наконец  настал мой звёздный час! Мадам подошла ко мне и несколько минут заинтересованно наблюдала за моей игрой на две половины доски.

- Не надоело вам, господин художник, самого себя обыгрывать? - как-бы между прочим, спросила она меня.

- Что вы, мадам! Шахматы никогда не могут надоесть. Они не только тренируют волю, они заставляют шевелиться мозговым клеточкам.

- Хорошо сказано, господин художник - очень хорошо, точно и своевременно. - Вас не обидит, если я предложу вам сыграть с женщиной, то есть со мной?

- Ооо! Конечно..., нет, мадам! То есть, я хотел сказать - да, мадам!..

 Я принял вид совершенно растерявшегося провинциала - замельтешил, засуетился и вдобавок - покраснел.

... Мне доставит искреннее удовольствие игра с таким прославленным мастером, как вы! - грубо польстил я и быстро, но неуклюже, поднялся  со стула и низко поклонился.

Её лицо порозовело от похвалы.  Моя грубоватая, откровенная лесть, как видно пришлась ей по душе, и она, пододвинув свободный стул,  присела напротив меня.

Неужели она всё-таки глупа и скрывает свою глупость под умными, отточенными фразами, выуженными из видеофона и настольных справочников?  - засомневался я в её умственных способностях. Не должна бы - усомнился я в своём выводе, не должна. Я ошибаюсь..., нет, нет, я точно ошибаюсь.

Мы сыграли несколько партий с общим счётом 5х3 в её пользу.

- Вы сильный игрок, - похвалила она меня, -   я получила огромное наслаждение от игры с вами. И тут же похвасталась: « Представляете, никто из присутствующих не может составить мне партию. Я так устала от этих тупиц...»

Глупа и чванлива, пришёл я к окончательному выводу. Но, нужно было церемонно поклониться в знак благодарности за признание моих заслуг и..., я поклонился раз, и ещё раз, со счастливой, облагодетельствованной улыбкой на лице.

«Ну, погоди, зазнайка! -  воскликнул я, не вслух конечно, - будешь ты у меня плакать за неуважение к своим друзьям и товарищам, будешь!».

Дня через два, за очередной партией, в которой я проигрывал, хозяйка пентхауза,  как бы между прочим,  предложила: «Ааа... не сыграть ли нам не на «интерес», а на деньги? - Это добавит перцу в нашу игру!» - и глаза её сощурились в лукаво-ласковой улыбке.