Моё предвидение, а возможно предчувствие, не обмануло меня. Далибор, в сопровождении своей охраны, появился в проёме, услужливо открытых дверей.
Вот и ты, голубчик! - прошептал я. Должен же ты всё-таки, хотя бы время от времени, проверять работу своей алмазной шахты, доол-жеен. Вот ты туда полетишь, а я... за тобой последую, и узнаю, хитрюга, где она расположена.
Я был почти уверен, что он именно туда собрался, и был готов сопроводить его. У меня для такого дела уже два дня, на всякий там... непредвиденный случай, был взят напрокат одноместный воздушный спидер.
Как только его «лимузин» поднялся в воздух, я тут же, не мешкая, покинул скамью и, взгромоздившись на железного коня верхом, помчался следом.
Приятно всё же, когда ты и спидер, объединившись в единый организм, мчитесь, не касаясь земли: встречный ветер, выжимая слёзы из глаз, бьёт в лицо, рубашка на спине вздута пузырём, волосы взлохмачены, и ты готов орать от счастья! Такое неописуемо-прекрасное состояние души было и у меня.
Ветер в лицо,
Мне совсем хорошо.
Я, словно вольная птица,
Лечу и лечу высоко.
Мне не страшны горы и реки,
Моря, океаны, и даже пурга.
Я человек! Мне подвластна Вселенная,
Хотя иногда подставляет ножку она...
И всё же не смотря на эйфорию полёта, я не забывал о своей главной задаче - не упустить из виду, не потерять в толчее движущегося транспорта, своего «анахорета».
Только на мгновение, неописуемо короткое мгновение, я моргнул, чтобы убрать повисшую на ресницах слезинку и..., вот, пожалуйста, какой-то лохматый, горилоподобный представитель Звёздного Мира, превысив скорость, врезался в мой спидер.
Чёрт бы его забрал со всеми потрохами вместе! Именно сейчас, когда я не должен был потерять свою «жертву» из поля зрения, он соизволил сбить меня с курса. Хорошо ещё, что я прекрасно управляю спидером, а то бы лететь мне, кувыркаясь, до самой земли... - что, как говорят побывавшие в аналогичной ситуации пилоты - не есть хорошо для здоровья!
Короче, пока я выравнивал полёт, пока выяснял отношения с незадачливым пилотом, мой «поезд ушёл». Я успел только «хвост» его увидеть!
Огорчённо вздохнув, я отправился восвояси, то есть, в Мотель.
Ну, что ж, сказал я себе огорчённо, сегодня не получилось, ладно, но уж завтра-то я тебя не выпущу из своих «объятий», не выпущу. Я с тобой..., вернее, я тебя буду всюду сопровождать, словно я рыба-прилипала..., ни что не помешает мне сделать это, ни что!
* * *
И опять моему плану не удалось осуществиться. Опять анахорет спутал всё, заставил, какие бы я отговорки не приводил, посетить его особняк. И ведь настоял старый бирюк! Настоял! Пришлось дать согласие.
Что-то этот хитрован затеял, подумал я, направляясь на встречу. Он просто так в гости не приглашает..., не тот он человек..., не тот. Ему что-то от меня надо..., но вот..., что?
Сколько бы я не ломал себе голову, пытаясь разобраться в причине приглашения, я бы ни за что не догадался об истине. А она оказалась настолько неожиданна, настолько невероятна, что я, услышав его предложение, в первое мгновение даже застыл с открытым ртом. Он, ни много, ни мало, предлагал составить ему компанию в поездке на шахту!
Меня? На шахту? Да это же предел моих мечтаний!
Я, конечно, для виду посопротивлялся его приглашению, твердя, что недостаточно знаком с ним, чтобы он так доверял мне, что я ни бельмеса не смыслю в добыче угля или камня.... Я специально сказал «угля или камня», что бы снять подозрение о моём знании его настоящего бизнеса.
Кажется, он поверил мне, хотя мне и показалось на какое-то мгновение, что при словах «уголь и камень» он криво улыбнулся. Точно, мне всё же показалось, решил я, пристально взглянув ему в лицо: оно, лицо, не выражало ничего, кроме доброжелательности и мягкой укоризны, словно говорило: «Ну, что вы, молодой человек, я весь на виду, во мне нет даже намёка, что я знаю о вашем тайном желании и хочу причинить вам неприятности».
Да не догадывается анахорет о моём задании, решил я окончательно, и дал согласие на поездку.
Ну, вот и хорошо, вот и ладненько, сказал он, потирая, словно они замёрзли, руки. Я рад, что вы согласились составить старику компанию. С вашего позволения мы, не мешкая, и отправимся в... путь.
Господи, ну почему я такой мнительный? Его последние слова с паузой насторожили меня, заставили быстрее забиться сердце, заволноваться. Я как-бы ненароком заглянул ему в глаза, но они были безмятежно, по-стариковски добры и чисты, как у младенца.
Господи, ну что я накручиваю страшилки разные! Видно же по человеку - он совершенно искренне рад моему согласию, а то, что мне показалось - плод моего болезненного воображения.... И я, совершенно успокоившись, протянул ему руку для рукопожатия.