Лиам улыбнулся. Это была быстрая и маленькая улыбка, перерастающая в широкую, от уха до уха.
— Ну вот, улыбаешься, — констатировала я. — Значит, ты не злишься?
Лиам покачал головой.
— Я верю Скотту. Он говорит, что мы справимся. А это значит, что действительно всё будет хорошо.
Лиам снова забрался на бордюр и принялся шагать по нему и раскачиваться, словно маятник.
— Лиам? А можно ещё вопрос? — вместо ответа он рассмеялся, и я посчитала это за знак согласия. — Можно я возьму тебя за руку?
Я спросила, но действовать всё не решалась. И тогда Лиам сам протянул мне свою руку — так легко и непринуждённо, словно делал это уже не в первый раз.
И в момент, когда его пальцы коснулись моих, когда они легонько, практически незаметно, сжали мою ладонь, я поняла, насколько сильно мне нравится Лиам Данбар — оборотень, который абсолютно точно не похож на монстра.
***
Отчего именно я проснулась — сказать сложно, потому что и ужасный запах пота и гари, ударивший в нос, и неожиданно яркий свет костра, бьющий по глазам даже сквозь закрытые веки, и мои собственные руки, связанные точно над головой, и ноги, пальцами которых я едва ли доставала до земли, и кожа, покрывающаяся мурашками от того, что на мне не было никакой одежды, кроме тонкой сорочки, в которой я легла спать накануне — всё это обрушилось на меня практически одновременно, и я бы закричала во всё горло, и не как банши, а как просто перепуганная до чёртиков девчонка, если бы не заклеенный чем-то рот.
Слёзы тут же брызнули из глаз. Я не понимала, где нахожусь — всё вокруг кружилось и плыло, словно я смотрела на мир через дешёвый калейдоскоп.
Но было кое-что, о чём я знала точно — это был не сон.
Это была реальность.
Комментарий к // captivity
http://vk.com/club75865569 <3
========== // salvation ==========
Я слышала слишком отчётливо, как рвётся чужая плоть, словно хлопковая рубашка, когда мачете человека в чёрном разрезало тело девушки, висящей в паре метров от меня. Это был уже третий человек, и я до сих пор не понимала, почему наёмник оставлял меня в живых, методично расправляясь со всеми остальными.
Когда глаза привыкли к полумраку, и я перестала плакать и огляделась, то поняла, что нахожусь в каком-то подвале, а жёлтое пятно, которое я поначалу приняла за костёр, являлось солнечным светом, льющимся из крохотного окошечка прямо над потолком. Я дёргалась, выворачивала и выкручивала свои руки в попытке хотя бы ослабить верёвки вокруг кистей и лодыжек, но ничего не получалось, и тогда мне приходилось просто продолжать дышать спёртым воздухом и молча плакать, ощущая на губах привкус клея от скотча, которым был заклеен мой рот.
Этот Ад длился больше двадцати четырёх часов.
Теперь, когда солнце заходило уже второй раз за всё моё пребывание здесь, а, точнее, непонятно где, я смотрела на то, как мужчина в чёрном пихал располовиненные тела в мешки, словно какой-то мусор. Я не знала, куда он уносит их потом, когда исчезает за скрипучей дверью, располагающейся вне моего поля зрения, но предполагала, что он никогда не убивал там, где тела находила полиция — расправляясь с ними в более интимной обстановке, он выходил ночью в город и развешивал их там, где не составляло труда их отыскать.
Он издевался над шерифом и его помощниками, потому что знал, что в этой резне преимущество на его стороне.
Каратель не смотрел на меня. Проходил мимо, надвинув капюшон так низко на лицо, что я не видела даже его подбородка.
Спустя какое-то время, когда глаза научились отличать тёмный от очень тёмного, я перестала чувствовать ноги ниже колен, а лёгкие уже не горели огнём от вечного запаха гари, пота и крови, успев привыкнуть. Но голоса, шепчущие в моей голове, не замолкали ни на секунду.
Я слышала Лидию. Она звала меня.
Но я не знала, как мне ей ответить.
Когда я впервые почувствовала сильную боль в висках, а веки стали безумно тяжёлыми, и я была готова уже отключиться, Каратель впервые заговорил. В этот раз он появился без жертвы, и потому я не сразу поняла, в чём дело, когда он остановился напротив меня и завёл руки за спину.
— Ты банши, верно? — прохрипел он, а затем сделал шаг вперёд и присел на корточки точно возле моих ног.
Он схватился за верёвки на моих лодыжках и подёргал их, словно проверяя на прочность. Кожа под ними горела огнём.
— Я знаю, что ты банши. Я знаю о тебе всё, Лиз Мур. И не только о тебе, — он поднял голову на меня, и я, прищурившись, смогла различить его тонкие губы. — О всех из этого списка.
Выпрямившись, мужчина на мгновение замер, а затем взялся за края капюшона и стянул его с головы. Если бы я встретила этого человека на улице, я бы прошла мимо, и уж тем более не подумала бы, что он наёмный убийца. Он выглядел слишком просто: седые волосы с редкими чёрными переливами и такого же цвета густая щетина и карие мутноватые глаза, смотрящие на меня из-под низко посаженных бровей с лёгким прищуром не выдавали в нём бывшего служащего секретного подразделения.
Он приложил указательный палец левой руки к своим губам и шикнул, а правой подцепил край скотча, закрывающего мой рот, и резко дёрнул.
Глухой стон сорвался с моих губ.
— Почему ты не убил меня? — спросила я несколькими мгновениями спустя вместо того, чтобы умолять отпустить.
Потому что я прекрасно осознавала, что он меня не отпустит.
— Ты знаешь, сколько стоит твоя жизнь?
Я поджала губы.
— А жизнь Скотта МакКолла и Лидии Мартин?
Я продолжала молчать, подсознательно догадываясь, к чему ведёт Каратель.
— Зачем мне убивать тебя за жалкие шесть миллионов долларов, если я могу с помощью тебя получить в семь раз больше?
— Они не придут за мной, — тут же выпалила я.
— Придут. Не без моей помощи, разумеется.
Я непонимающе смотрела на Карателя, пытаясь пересилить желание закрыть глаза и провалиться в сон. Желудок скручивало от голода, но думать о еде я даже не пыталась — стойкий смешанный запах не давал мне на это никакого шанса.
У Карателя было до ужаса спокойное лицо, и то, чем он занимался, обозначалось лишь пятнами чужой крови на его скуле.
— Всё это, — я замолчала, чтобы откашляться, а затем продолжила: — ради денег?
— Да, — честно ответил мужчина. — Я же должен что-то есть.
Я задрожала, когда его пальцы провели линию от моего подбородка до виска, а затем вскрикнула, когда они схватили меня за волосы и с силой оттянули голову.
Я зашептала, чтобы он отпустил.
— Скажи мне, банши, что ты слышишь? — спросил Каратель, наклонившись так близко ко мне, что я задержала дыхание, когда гнилой запах из его рта ударил мне в ноздри. — Скажи мне, Лиз.
Я стиснула зубы и зажмурилась, хватаясь за последние остатки надежды, которые смогла найти. Но ни запах, ни прохлада подвала, ни размеренное дыхание Карателя — ничто из этого никуда не делось.
И тогда я открыла глаза и снова взглянула своему страху в лицо.
— Ты знаешь, что кто-то сегодня умрёт, — произнёс Каратель. Его губы растянулись в ухмылке. — И никто вам, детки, не поможет.
Он был прав. Я знала. Я чувствовала приближающуюся смерть.
Это ощущение, словно ядовитая змея, загнавшая мышь в её же норку, медленно проникало внутрь, поднималось к груди и выпускало смертельный яд, из-за которого было невозможно вздохнуть, и немела каждая мышца в теле, и безумно хотелось лишь кричать. Тоже самое я чувствовала и несколькими днями ранее, когда Лидия и Стайлз оказались в ловушке санитара по фамилии Брунски в доме Эха.
Я знала, что если Каратель окажется прав, и Скотт с ребятами смогут найти меня, то действительно кто-нибудь умрёт. И если это будет не сам наёмник, то кто-то из нас, и от этой мысли мне становилось ещё хуже.