Айвен Вон давно уже расстался с группой, хотя продолжал дружить с Джоном дома, а с Полом в школе.
Пол все больше и больше склонялся к тому, чтобы привести в группу одного своего школьного друга. Этот парнишка примерно в то же время, что и все остальные, увлекся скиффлом, роком и Элвисом, но преуспел во всем этом больше, чем другие мальчишки. Пол подумывал о том, чтобы познакомить его с Джоном. Он был еще моложе, чем Пол, но, думал Пол, это неважно, поскольку парень очень уж хорош.
Айвен Вон пришел в раздражение. Он первым привел к Джону из «Института» Лена Гарри и Пола Маккартни. Деятельность этого рода он считал своей прерогативой. Ему не понравилось, что Пол тоже хочет кого-то привести.
Этот новый друг был не только гораздо младше, он не напускал на себя умный вид, как это делал Пол. Джордж Харрисон - так звали нового мальчика - был записной «тедди-бой». И Айвен совершенно не понимал, какой интерес он может представлять для группы «Кворримен».
5. Джордж
Джордж Харрисон - единственный из «Битлз», выросший в большой и дружной семье. Он самый младший из четырех «Битлз» и самый младший из четырех детей Харолда и Луизы Харрисон. Джордж родился 25 февраля 1943 года в доме № 12, Арнолд-Гроув, Уэйвертри, Ливерпуль.
Миссис Харрисон - плотненькая, веселая, очень приветливая и легкая на подъем женщина. Мистер Харрисон - худой, медлительный и педантичный, любил делать все с чувством, с толком, с расстановкой. Он оставил школу в четырнадцать лет и начал работать в фирме, выпускавшей катки для белья, которыми пользовались домохозяйки в дни большой стирки. Он получал 7 шиллингов и 6 пенсов в неделю за то, что на тачке развозил эти катки по домам и затаскивал их внутрь.
Юношей он хотел записаться во флот, но мать не разрешила. Его отец был убит в Монсе во время первой мировой войны, и, наверное, поэтому мать испытывала отвращение ко всем родам войск. Но она позволила ему записаться в торговый флот. С 1926 по 1936 год он прослужил стюардом в море, на линии «Уайт Стар».
С женой Луизой он познакомился в 1929 году. «Нет, уж эту историю дай рассказать мне», - заявляет она.
– Ничего смешнее вы никогда в жизни не слышали. Однажды на улице я познакомилась с ним и с какими-то другими ребятами. Один из них сказал: «Дай-ка нам твой адрес. Я завтра отправляюсь в Африку и пришлю тебе оттуда флакончик духов». Я подумала: «Что ж, флакончик духов - это флакончик духов», но Харолд выхватил мой адрес и был таков.
Его первое письмо вызвало целый переполох. На конверте красовался флаг «Уайт Стар», поэтому я сразу поняла, что письмо от него. В день, когда пришло письмо, у нас на кухне сидел глухонемой, он зашел попить. Мать всегда была очень добра к людям.
В те времена письма были большой редкостью, во всяком случае для нас. Глухонемой нагнулся и поднял мое письмо, хотя был неграмотный. Я успела увидеть, что на конверте написано «Мисс Луиза Френч», и попыталась вырвать у него письмо. Но кто-то меня опередил, и оно пошло по рукам; все, умирая от хохота над поцелуями, которые он мне посылал, прочитали его раньше меня. Пришлось прогладить письмо утюгом, чтобы разобрать, что там написано.
Бракосочетание Харолда и Луизы состоялось в Отделе регистрации гражданских актов 20 марта 1930 года. Так как невеста была католичкой, а жених - нет, они не могли обвенчаться в церкви. Ее отец приехал из Вексфорда, Ирландия, и поначалу писал свое имя на ирландский манер, через «Ф». Он был ростом в шесть футов два дюйма и одно время работал комиссионером в «Нью-Брайтон Тауэр», а потом фонарщиком.
– Когда он ушел на первую мировую войну, моя мама стала фонарщицей. Однажды она забралась на высокий фонарь, а кто-то случайно отодвинул стремянку. Она повисла на руках, держась за перекладину, но не удержалась и упала. В это время она была на восьмом месяце беременности. Но ребенок родился замечательный. Весом в девять фунтов.
После свадьбы Харолд и Луиза поселились в доме № 12 по Арнолд-Гроув и прожили там восемнадцать лет. Это был стандартный двухэтажный домик, с двумя комнатушками на каждом этаже, который обходился в 10 шиллингов в неделю. Всего несколько миль отделяли его от тех мест, где жили Джон Леннон и Пол Маккартни. Харолд продолжал служить в торговом флоте, а Луиза работала в зеленной лавке; она оставила работу незадолго до рождения своего первого ребенка - Луизы - в 1931 году. Вскоре после этого Харолд решил уйти из торгового флота - ему эта работа и без того уже осточертела, но в основном его решение было продиктовано желанием почаще видеть детей.
– Я был в ту пору стюардом первого класса и получал 7 фунтов в месяц. 25 шиллингов из этой суммы я каждую неделю посылал домой, жене. Мне никогда не хватало денег, даже когда у нас на борту оказывались представители «голубой крови» - так мы называли денежных тузов, отваливавших щедрые чаевые во время больших круизов. В свободное время я работал парикмахером. Хотелось накопить деньжат, чтобы спокойно списаться на берег и поискать работу.
– В письмах он жаловался на тяжелую жизнь, - говорит миссис Харрисон. - Мол, не успеет он перед сном снять брюки и повесить их на веревку, как уже снова надо их надевать, хотя они еще качаются.
Харолд списался на берег в 1936 году. Во время депрессии. В течение пятнадцати месяцев он жил на пособие.
– С двумя детьми мне разрешили получать 23 шиллинга в неделю. Из них я должен был отдавать 10 шиллингов за квартиру, а на остальное надо было всех прокормить и заплатить за уголь.
В 1937 году ему удалось устроиться кондуктором в автобусе, а в 1938 году он стал водителем. В 1940 году родился их третий ребенок, Питер, а в 1943-м появился на свет Джордж, четвертый ребенок и третий сын.
– Я захотел взглянуть на него в самый первый день, - говорит мистер Харрисон. - Ну и дела! Я просто обалдел. Копия меня в миниатюре. Нет, подумал я, такого не бывает, не можем же мы быть так похожи - я, да и только.
– Джордж всегда был очень самостоятельным, - говорит миссис Харрисон, - он не признавал никакой помощи. Посылая его в мясную лавку, мы передавали с ним коротенькую записочку для миссис Квирк, но он выбрасывал ее, едва выйдя за дверь. Бывало, миссис Квирк увидит его рожицу над прилавком и спросит: «Ты принес записочку?» «А мне она ни к чему, - ответит Джордж, - пожалуйста, дайте мне три четверти фунта самой лучшей свиной колбасы». Ему было тогда немногим больше двух с половиной лет. Все соседи его прекрасно знали.
Им с большим трудом удалось добиться, чтобы Джорджа приняли в начальную школу. Нарастал послевоенный демографический взрыв. Школы были переполнены.
– Я попыталась устроить его в католическую школу, ведь он был крещен католиком. Но мне ответили, что раньше шести лет его не примут. Я не стала ждать; он был такой умный и развитой, что я все-таки послала его в обычную начальную школу.
Ею оказалась школа в Довдейле. Та самая, в которой уже учился Джон Леннон. Он был на два с половиной года старше Джорджа и опережал его на три класса. Они не знали друг друга. Но в одном классе с Джоном учился брат Джорджа, Питер, и знаменитый впоследствии ливерпульский комик Джимми Тарбук.
– Помню, как в первый день вела его в школу по Пенни-лейн, - рассказывает Луиза Харрисон. - С самого начала Джордж захотел оставаться обедать в школе. На следующий день, когда я снимала с вешалки свое пальто, он сказал: «Пожалуйста, не провожай меня!» «Почему?» - спросила я. «Потому что, - ответил Джордж, - я не хочу, чтобы ты была как те мамаши, которые судачат у ворот». Он всегда терпеть не мог любопытных матерей. Ненавидел соседей, перемывавших всем косточки, чуть что распускавших слухи.
Однажды - это одно из самых ранних воспоминаний Джорджа - он вместе с братьями Питером и Харолдом отправился покупать живых цыплят по 6 пенсов за штуку.
– Мы принесли их домой. Мой и Харолда оба сдохли, - рассказывает Джордж, - а цыпленок Питера все рос и рос на заднем дворе. Он стал огромным и злобным. Все люди настолько его боялись, что заходили только через парадный вход, а с черного - ни за что. Мы съели его на Рождество. Пришел парень и свернул ему шею. Помню, как он висел вниз головой, на веревке.