Синухет еще несколько мгновений не отвечал; потом кивнул и быстро встал. - Ты права, нам нельзя терять времени, - сказал египтянин. - Позови Уаджет и складывайте вещи. Дети пусть еще поспят. Я сейчас подниму остальных.
Несмотря на собственные страхи, Белла понимала, что должна заставлять Синухета и себя двигаться, действовать. Это единственный способ не потерять рассудок в такую минуту. Она тоже понятия не имела до этой ночи, какой кошмар приключился с Сети Амиром на самом деле.
Спустя два часа все были готовы. Неферу плакала от страха - она была беременна вторым ребенком; и остальные были очень напуганы, несмотря на то, что о способе казни Имхотепа и последствиях этого Синухет и Белла никому в доме не сказали.
Белла нежно разбудила сына и дочь - семилетнего “Чарльза” и трехлетнюю крошку “Эдвину”. Скоро она будет так звать их постоянно. Как же хорошо, что эти дети еще малы! И как хорошо, что Шеритра достаточно большая, чтобы обходиться без няни!
Волнение англичанки из-за усталости притупилось, но один страх сидел как иголка в мозгу. Ее старший сын был сейчас в Уасете, в школе! И хотя они договаривались с Перхором, что в случае опасности жрецы выведут мальчика, успеют ли они это сделать сейчас?..
Огромным усилием Белла заставила себя сосредоточиться на сборах и перепроверить все мысленно. Она заранее сшила для своей семьи одежду, в которую они облачатся, попав в современность, - это были обыкновенные египетские штаны и рубахи для мужа и сыновей и такие же бесформенные платья для нее и дочки. Она надеялась, что на старинную модель сандалий никто не обратит внимания.
Они брали с собой еду и драгоценности. Все драгоценности, принадлежавшие Синухету, Белле и детям. Белла даже надеялась, что, попав в ее время, их золотые и серебряные вещи сразу же состарятся на несколько тысяч лет, и это намного увеличит их стоимость…
Перед тем, как навсегда покинуть дом, Синухет поговорил со слугами. Слуги должны были остаться в ожидании молодого господина - едва ли гнев Рамсеса, сына Сети, коснется маленьких людей.
Кифи и ее дочерям предстояло отправиться в Буто утром, после отъезда Синухета. Словно наконец поняв, что больше никогда не увидит доброго хозяина, располневшая и утратившая былую легкость движений наложница горько плакала. Синухет обнял Кифи как старую подругу и расцеловал. Плотские отношения между ними прекратились уже давно, еще до его женитьбы на Белле.
Последним Синухет простился с Реннефером. И, выслушав ласковые прощальные слова, верный слуга неожиданно упал на колени.
- Господин, возьми меня с собой! Ты знаешь, что у меня нет семьи, только ты, - Реннефер сложил ладони, умоляюще глядя на Синухета. - Я не могу оставить тебя!
Синухет опешил.
- Но ведь ты не знаешь, куда мы отправляемся!
- Я знаю, - Реннефер покраснел до самой крепкой шеи и повесил голову. - Я слушал ваши разговоры, господин, я делал плохо… но я очень тревожился за тебя. Я знаю, что ты и твоя новая госпожа отправляетесь в будущее, откуда она пришла!
Он быстро встал.
- Может быть, мы все там умрем! Или умрем от этого ужасного колдовства! Но уж лучше я погибну с вами!
Синухет быстро посмотрел на Беллу; она кивнула. До сих пор супруги даже не обсуждали возможность взять с собой кого-нибудь из слуг; но Белла вспомнила, насколько Реннефер предан своему господину. И, может быть, на него повеяло ароматом далекого будущего, недоступного больше ни для кого из людей, близких Синухету.
Египтянин кивнул слуге и улыбнулся.
- Мы возьмем тебя, Реннефер! Ты не только слуга мой, но и друг!
Лицо Реннефера озарила широкая счастливая улыбка. А Белла подумала, что большая физическая сила и преданность этого человека может им не раз пригодиться… Она порадовалась, что сшила на всякий случай еще одну мужскую рубаху и пару штанов.
Реннефер тут же принялся помогать хозяевам. Он взял малыша Пенту у ничего не подозревающей Неферу и отнес его в лодку. Потом помог таскать вещи.
Свою черную деревянную кошку Белла не доверила никому. Она заметила, с каким видом Неферу косится на магическую статуэтку, и закутала свой талисман в покрывало.
Пока они плыли, Белла не раз тайком доставала статуэтку и всматривалась в ее надменную зеленоглазую мордочку. При мысли, что кошка могла потерять свою силу и превратиться в бесполезный кусок дерева, все тело англичанки немело от ужаса.
На двух лодках они доплыли до Уасета. Все было так спокойно, точно фараон не умирал и Имхотеп не был казнен!..
Синухет помог жене выбраться на пристань, как всегда, полную народу. И тут они поняли, что изменилось.
К ним подошел жрец в белом, который, видимо, уже какое-то время поджидал беглецов. Как Перхор смог подгадать?..
- Идите за мной. Вас ждут, - негромко проговорил священнослужитель. Он быстро осмотрелся, потом сделал им знак. Все молча последовали за ним.
Шагал жрец Амона быстро, и всем им пришлось прибавить шагу. Но по пути в храм Белла ухитрилась спросить египтянина, где ее сын, Сетеп-эн-Сетх.
- Он со вчерашнего дня в доме бога, - ответил жрец.
Родителей охватило безмерное облегчение. Но радоваться и расслабляться было слишком рано.
Когда они прошли между пилонами Ипет-Исут, Белле захотелось ущипнуть себя за руку. Сейчас их остановят… сейчас она проснется, и окажется, что спасение ей только пригрезилось!..
Беглецы пробрались через толпу молящихся и, оставив позади наружный двор, попали в Гипостильный зал. Там было пусто и даже холодно. Когда они попали в первый внутренний двор, жрец-проводник наконец остановился.
- Сюда уже не войдут люди фараона, - сказал он, оглядев своих спутников. - В храм не пропускают вооруженных стражей, кроме воинов Амона. Вы в безопасности.
Белла впилась в него глазами.
- Где мой сын?..
И тут Сетеп-эн-Сетх выбежал к ним навстречу.
- Мама!.. Я так и чувствовал, что сейчас увижу вас!
Белла, плача от облегчения, крепко обняла своего ненаглядного мальчика. Он был силен, как тугой египетский лук, и ростом уже почти с нее.
- Я убежал от Перхора, - похвастался Сетеп-эн-Сетх. И он сразу же показался Белле на несколько лет младше.
- Не вздумай так больше делать, у старика и без того слабое сердце!
Все вместе они быстрым шагом дошли до того самого внутреннего двора, который был заколдованным местом. Не проходя через квадратный проем, они остановились. Перхор ждал их, стоя под стеной с двумя младшими жрецами.
- Вы пришли, все, - сказал старик, оглядев все семейство. - Благодарение Амону!
Он улыбнулся.
- Но здесь вам надлежит проститься. Те, кто останется, дальше не пойдут.
Синухет посмотрел на Амон-Аха. Потом подошел к сыну, и они в последний раз обнялись.
- Береги Неферу и детей, - велел Синухет. Он мог бы сказать больше, много больше, но слова застревали в горле. Амон-Аха тоже не находил слов перед таким необычайным прощанием…
Поняв их чувства, Перхор жестом велел двоим своим жрецам увести Амон-Аха и его семью. Все равно им нельзя было видеть то, что случится.
Потом Синухет, Белла и Реннефер и торопливо достали из мешков и надели свою арабскую одежду; они помогли одеться детям. Белла вытащила статуэтку. Она так волновалась, что не хватало дыхания.
“А если ничего не выйдет? Если все мы сейчас умрем, как сказал Реннефер?..”
Беглецы по очереди прошли через проем во двор, где по-прежнему росли кипарисы в кадках. Белла взяла за руку Хаи - “Чарльза”. Они стали теснее друг к другу, и Синухет обнял жену за плечи.
- Твори свое колдовство! - громко прошептал египтянин.
Но Белла не могла сотворить никакого колдовства. От нее ничего не зависело!
Она бросила взгляд на смутную белую фигуру Перхора у входа, а потом высоко подняла статуэтку.
- Пожалуйста… - умоляюще прошептала она по-английски.