Пока Роза отсутствовала, Белла вдруг вспомнила о важнейшем сегодняшнем происшествии.
- Послушайте… Послушай, - сказала она, решившись перенять свойский тон хозяйки. В конце концов, они были теперь невестками. - Я у вас сегодня, когда разбирала вещи, обнаружила, что моя кошка пропала.
У Меилы, расслабленно сидевшей в кресле, приподнялись брови.
- Да?..
- Да, - горячо сказала англичанка. - Я сперва думала, что это может быть Фэй… Ты не боишься, что кто-нибудь воспользуется этой магией?
Меила на несколько мгновений напряглась; потом решительно качнула головой.
- Это не Фэй. У моей девочки достаточно мозгов… и она видела достаточно необычного в своем настоящем, чтобы экспериментировать с древним прошлым, - усмехнулась египтянка.
Все же, когда Роза принесла на подносе еду, хозяйка велела ей заглянуть к дочери и проверить, чем та занята.
- Она читает, мисс, - доложила служанка, которая вернулась слегка запыхавшись. - А… разве что-нибудь случилось?
Меила перевела взгляд на Беллу, и та поняла намек.
- Случилось. Украли мою магическую статуэтку, о которой я сегодня рассказывала, - ответила Белла, глядя на горничную в упор.
Роза побледнела. А потом, когда обе женщины уже приготовились к тому, что она может признать свою вину, - пусть даже действовала из лучших побуждений, - горничная сказала:
- Ее… Ее не украли, мисс Белла. Она осталась там, где была, с вашего позволения… Это была моя кошка, я теперь знаю!
Тут побледнела и Меила. Она и ее служанка неотрывно смотрели друг на друга.
- Как же я сразу не поняла! - воскликнула египтянка.
Белла сжала руки на коленях. Она чувствовала, что сейчас сойдет с ума.
- Что вы обе имеете в виду?..
- Моя служанка была служанкой Анк-су-намун, моего прошлого воплощения… Ее звали Хенут, - ответила Меила. - Роза Дженсон - новое воплощение Хенут, как мы с нею считаем.
Белла смотрела на нее и горничную остановившимися глазами.
- Новое воплощение? Это по теории Платона? - наконец спросила она, смутно припомнив уроки античной философии в колледже.
- Отчасти, - согласилась египтянка. - Но все это гораздо сложнее, чем мог представить себе Платон, и даже индусы. Эвелин О’Коннелл тоже принадлежит к нашему общему прошлому… мы как ягоды одной грозди, поэтому мы все сейчас снова живем в одно время, - усмехнулась она.
- Господи, - пробормотала Белла.
Только этого ей и не хватало. “Как хорошо, что бедный папа не знает всех этих мистических построений”, - подумала она.
Белла вдруг дернулась в своем кресле, точно от удара током.
- Нужно позвонить папе и маме! Срочно! Как же я забыла!..
Роза уже ушла. А Меила простерла руку, успокаивая гостью.
- Никакой срочности, ведь они тебя похоронили. И нельзя их пугать. У мистера Линдсея давно пошаливает сердце.
Белла прикрыла лицо ладонью. Голова у нее шла кругом…
- Но ведь нужно их как-то уведомить!
- Я сама позвоню в Лондон, - мягко и убедительно ответила Меила. - И скажу то, что можно сказать.
Синухет вскоре после завтрака уединился в гостиной с братом - им нужно было столько друг другу сказать. Но разговор не клеился. Синухет против воли чувствовал страх и отчуждение, глядя на Имхотепа, покойно расположившегося в кресле напротив него. Казалось, жрец ждет, пока Синухет первым поделится впечатлениями от нового мира… и преображенного брата.
Наконец Синухет сказал, дрогнувшим голосом:
- Я сейчас опять думал о тех, кого оставил позади… Кого мы оба оставили и кто уже многие хенти мертв… Я знаю от Небет-Нун, что теперь люди живут гораздо дольше и учатся гораздо больше, чем люди Та-Кемет. Почему боги были так несправедливы ко всем, кроме нас, кто попал в это время?
- Несправедливы? - мягко переспросил низложенный жрец Осириса.
И тут же Синухет подумал о том, через что прошел его брат.
- А зачем им было жить долго и много знать? - совершенно неожиданно спросил Имхотеп.
- Как зачем?.. - воскликнул Синухет.
- Чрезмерное знание может умножить страдания, - ответил Имхотеп. - В жизни низших в Та-Кемет было много страданий, и она была полна тяжким трудом, от которого не существовало освобождения. Никакого, кроме смерти. Высшим были доступны наслаждения, которые тоже повторялись; до притупления чувств. Так зачем же продлевать такую жизнь?
- Ты говоришь так… будто все они, наши близкие и те, кто работал на нас, получат другую жизнь, - вырвалось у Синухета почти с отвращением. - Или будто они недостойны лучшего!
- Кто достоин - следует говорить иначе, - хладнокровно поправил Имхотеп. - Кто готов к лучшему и способен его воспринять - это вернее.
Он прервался.
- Возможно, некоторые получат другую жизнь в новом теле. Но это необязательно для обогащения опыта души. Можно существовать, питаясь чувствами живущих… и многие так делают.
Синухет быстро осмотрелся, точно ожидал увидеть у себя за плечом чью-то тень. Имхотеп, наблюдая за братом, удовлетворенно улыбался.
- И в твоем доме есть такие?.. - спросил Синухет.
- Разумеется, - сказал жрец.
А потом прибавил, склонившись к брату:
- Я знаю, о чем ты сейчас спросишь меня. Почему мир так жесток, если боги справедливы… или Бог, в которого верят люди этого времени.
Синухет кивнул.
- Так почему?
- Потому что Бог, или же боги… наделили людей свободной волей, - ответил Имхотеп. - Все всегда желают лучшего, как понимают это. Чтобы прекратить зло, нужно также прекратить и добро.
- Может, боги не в силах воспрепятствовать людям, которых сами же и создали, - пробормотал Синухет, покачав головой.
Глаза Имхотепа заблестели.
- Может быть. Даже, вероятнее всего, ты прав. Свободная воля - это величайший дар нам, которого боги не могут взять назад.
Жрец усмехнулся. А потом перешел на английский.
- Более того, брат… ни Осирис, ни Анубис, ни Господь христиан не могут спасти грешника из ада, если он сам этого не сделает. А сделать это можно, только пока твоя воля претворяет физический мир и встречает физические препятствия… только пока ты воплощен.
Синухет потряс головой; он с мольбой поднял руки. Эта жреческая премудрость всегда нагоняла на него страх; а сейчас, когда Имхотеп изъяснялся новым языком, - тем паче.
- Довольно пока об этом! - попросил он. - Лучше скажи, как мне и моей жене теперь быть? Мне ведь нужно будет трудиться как вы, чтобы жить среди вас, а я ничего не знаю!
- Пока ты можешь пожить у нас на ферме, - тут же предложил Имхотеп, как будто давно обдумал это. - Наша усадьба близко к твоему старому дому… Я могу сделать тебя управляющим.
Синухет покраснел. Он сознавал, что это значит, - стать управителем у собственного младшего брата, пусть и наделенного сверхчеловеческими способностями. Но египтянин понимал, что лучшего ему никто здесь не предложит.
- Хорошо. Благодарю тебя и твою госпожу, - сказал Синухет, сделав над собой усилие. - Но ведь нам нужно много больше, чем это… нужны разные письменные свидетельства того, кто мы есть?
Он подразумевал паспорта и гражданство. Имхотеп кивнул и улыбнулся.
- Я все устрою, - сказал он.
========== Глава 85 ==========
Незадолго до вечернего чая Меила опять вызвала к себе горничную. Она кое-о-чем серьезно поразмыслила… да, собственно говоря, это было понятно и без размышлений.
Роза вошла и остановилась почти у самой двери, опустив руки. Поглядев на ее лицо, на котором от волнения проступили пятна, Меила усмехнулась.
- Закрой дверь, - приказала египтянка. И когда щелкнул замок, жестом подманила к себе служанку. Несколько секунд она еще томила ее, разглядывая ее безмолвную покорную фигуру.
А потом спросила:
- Скажи-ка, зачем ты так соврала Белле?
Роза вскинула глаза. Она покраснела еще сильнее.
- Я не хотела… Это само получилось, - сказала она. - А потом, когда я поняла, что складно выходит, решила, пусть мисс Белла так и дальше думает… Ни к чему ее запутывать!