- И раскопки, на которые вы с ним ездили, организованы лондонским музеем?
Меила вскинулась, едва удержавшись, чтобы не вскочить.
- Вы уже знаете?..
Она не спрашивала разрешения мистера Линдсея на поездку к развалинам мертвого города, почему-то в уверенности, что тот не одобрит ее археологических изысканий. Хотя об уроках древнеегипетского языка, которые давал ей Хафез, англичанин знал.
И, странное дело: Меила боялась не того, что Линдсей станет препятствовать ей, опасаясь проклятия. Нет: как и большинство образованных европейцев, он вымарывал из своего сознания факты, не объяснимые с точки зрения современной науки. Доведись Оскару Линдсею увидеть восставшего Имхотепа, он, пожалуй, назвал бы это маскировкой, гипнозом, сложной галлюцинацией, оптической иллюзией - чем угодно, кроме того, что жрец Осириса представлял собою в действительности!
И чем больше времени проходило с тех ужасных событий, тем более сказочными они всем представлялись. Так всегда бывает.
Меила не ошиблась. Линдсей ни словом не упомянул о мистике.
- Этот человек, даже если он руководитель музея и обладатель ученой степени, может втянуть вас в очень опасное дело, Меила, - сказал англичанин. - Вы что-нибудь нашли в этот раз?
Меила пожала плечами, стараясь придать себе беспечный вид.
- Только парочку костей. Мистер Хафез взял их с собой в Лондон для анализа.
Потом египтянка вдруг догадалась, что имеет в виду Линдсей, высказывая сомнения в Балтусе Хафезе. Ее охватило почти облегчение.
- Вы думаете, в этом может быть что-то незаконное? Но едва ли мистер Хафез стал бы…
Линдсей поднял руку.
- Может быть, в этот раз и не было ничего незаконного, - сказал он сурово. - Но люди, которыми этот мистер Хафез окружил себя, человек, которого вы взяли охранником… они выглядят очень ненадежными. С легкостью могу представить, что они занимаются разграблением могил… и мне никогда не нравилось, что во главе администрации крупнейшего музея нашей страны поставлен египтянин. У местных жителей совершенно особенные представления о порядочности.
Линдсей склонился к девушке.
- А вы молоды и доверчивы, мисс Наис, к тому же, в скором будущем станете очень богаты. Подумайте, какой вы лакомый кусок для всевозможных здешних обманщиков!
Меила несколько мгновений молчала, пытаясь услышать в словах Линдсея их истинный смысл. А потом рассмеялась: внезапно ей стало ясно очень многое о прошлом отца. Как повзрослевшему ребенку.
- Я сама египтянка, сэр, и меня не так-то легко провести моим соотечественникам, - сказала она. - Но спасибо вам за заботу.
Она помолчала, глядя на Оскара Линдсея и улыбаясь. Теперь Меила догадывалась, что этот человек, с большой вероятностью, участвовал с ее отцом в незаконных раскопках. “Черные копатели”, ну конечно.
Целые селения феллахов в бывшей стране фараонов сейчас жили тем, что продавали найденные ценности частным коллекционерам-иностранцам: зачастую гораздо дешевле истинной стоимости этих сокровищ.
А заручившись помощью профессиональных египтологов и укрывшись от правительства, если повезет, можно было разбогатеть таким образом очень быстро… как и оказаться в тюрьме, и нарваться на бандитскую пулю или нож. Но Мухаммед Наис решил, что богатства давно почивших египтян должны помочь подняться их потомку. Пожалуй, это было справедливо.*
И для многих англичан и особенно американцев в эти годы войны и британского протектората торговля египетскими древностями была чуть ли не законным бизнесом…
И вот теперь Оскар Линдсей опасался не столько того, что Меила продолжит дело отца, - сколько того, что она этого не сможет и ее облапошат какие-нибудь негодяи. Сам управляющий Мухаммеда Наиса имел собственный бизнес, в подробности которого египтянка не входила. Но, вероятно, это были и разные щекотливые дела.
Меила поднялась и, обойдя стол, подошла к англичанину.
- Я поняла, чем вы встревожены, сэр. Не беспокойтесь, я не позволю втянуть меня ни в какие сомнительные предприятия.
Молодая египтянка поражалась тому, с какой легкостью лжет. Должно быть, Анк-су-намун многократно приходилось лгать для спасения своей жизни и положения при дворе.
Некоторое время они с Линдсеем смотрели друг другу в глаза; потом на лице светловолосого джентльмена выразилось облегчение. Он кивнул.
- Я надеюсь на ваше благоразумие, Меила.
Казалось, все было улажено.
Меила пригласила англичанина выпить чаю. Между прочим, спросила, не известно ли ему, что поделывает сейчас миссис Теплтон.
И тут лицо Линдсея снова помрачнело.
- Я виделся с ней несколько дней назад. У миссис Теплтон погиб сын. Летчик-испытатель - знаете?..
Меила была потрясена. Она, конечно, слышала о сыновьях миссис Теплтон, но почти не думала об этой женщине как о матери.
- Какой ужас!..
Линдсей коротко, невесело рассмеялся.
- И какая нелепость. Война кончилась, и миссис Теплтон едва успела обрадоваться, что ее дети останутся живы, после стольких, погибших понапрасну… Это был ее старший, Рональд. Разбился где-то в пустыне к югу отсюда…
У Меилы чуть сердце не остановилось при мысли, что она, возможно, причастна к смерти Рональда Теплтона. Может быть, проклятие?.. Но тут же египтянка обругала себя за эти фантазии.
- Могу ли я навестить ее? Выразить ей соболезнования?
Линдсей покачал головой.
- Боюсь, что нет, мисс Наис. Видите ли, сейчас вашей учительнице очень трудно общаться с посторонними, а особенно с египтянами. Бедная миссис Теплтон винит вашу страну в поразившем ее несчастье.
Управляющий делами Мухаммеда Наиса устремил тяжелый взгляд на его дочь.
- Мы виделись с миссис Теплтон в Александрии, но сейчас она, боюсь, уже покинула Египет вместе с младшим сыном, который и передал ей вести о смерти брата…
Меила долго сидела опустив плечи, в горестном унынии. Вот и еще одна нить, связывавшая ее с прошлым, оборвана.
- Очень жаль, - наконец произнесла девушка.
Она посмотрела на англичанина. Меила знала, что у Оскара Линдсея была семья в Англии, жена и четверо детей, - но никогда не спрашивала о них. Британцы, так же, как арабы, не любили вмешательства в свои семейные дела - “нарушения своей приватности”, как выражались люди запада.
Линдсей сделал глоток давно остывшего мятного чая. И вдруг Меила заметила в его светло-серых глазах сочувствие.
- Я понимаю, как вам самой нелегко сейчас, - неожиданно произнес англичанин. - Ведь после смерти отца вы почти не поддерживаете связей с родственниками, не так ли?
Меила качнула головой.
- Нет. Мы с ними… почти чужие, потому что плохо понимаем друг друга, - мрачно сказала она.
Линдсей кивнул. Все оставшиеся родственники Меилы Наис, со стороны матери, были правоверными мусульманами… а к какой конфессии принадлежит эта странная девочка, он уже давно не мог для себя определить. Взгляды отца Меилы в последние годы он тоже порою с трудом понимал, хотя они и дружили с молодости.
Допив свой чай, душеприказчик господина Наиса некоторое время собирался с мыслями, а потом сказал:
- Я позволю себе дать вам совет, Меила. Я понимаю, что это не такой совет, который мужчине моих лет прилично давать молодой девушке… но все же я скажу.
Мистер Линдсей улыбнулся.
- Вам лучше всего было бы найти себе друга и выйти замуж. Конечно, не в вашей среде, - тут англичанин слегка поморщился. - Но немало прекрасных молодых людей из нашей страны или даже из Франции будут счастливы свести знакомство с такой очаровательной и ученой молодой особой, как вы. Вы ведь говорите по-французски, так же, как по-английски?
- Да, - сказала Меила без улыбки.
Под взглядом ее черных глаз Линдсей вдруг почувствовал себя очень неуютно.
- Вы, кажется, забыли, что я не обычная египтянка, сэр.
Линдсей нахмурился.
- Что вы имеете в виду?.. Ах, разумеется, - англичанин снова улыбнулся. - Я сказал то, что сказал, заботясь прежде всего о вашем капитале, Меила. Ведь вы очень умная девушка и уже сейчас должны понимать, что в одиночку вам не управиться с миллионным состоянием, и оно может довести вас до беды. В условиях вашей страны, я хочу сказать, - тут же прибавил он.