ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Давайте я ей свой плед вынесу, он у меня широкий, он её всю покроет...
АНДРЕЙ. Это было бы здорово, Любовь Дмитриевна, это было бы так же фантастично, как и ваш голос, который я наконец услышал!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА (забегая в дом). Идите вытритесь, полотенце в прихожей!
АНДРЕЙ. И право, пойду оботрусь, солнышко-то уже не светит, так-то не обсохнуть... (Заходит в дом, кричит оттуда.) Как-то у меня от испуга бас проснулся, прямо во мне! Низкий такой бас, я когда тонуть стал, так заголосил! Ах-х-х-х-х-х! (Поёт.)
А! Каково! Как знать — я ещё, может, и этим начну заниматься!
САША. Русь избавлять?
АНДРЕЙ. Петь! Петь! Я начну петь! (Резко затихает.)
Из дома выходит Любовь Дмитриевна с огромным пледом в руках.
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Вот, Саша, бегите, а то как же она там одна, в воде...
САША. Да... (Берёт плед, сминает его, запихивает под мышку.) Только я пешком пойду — у меня от бега... у меня от бега. Да-с... (Уходит.)
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Андрей, вы нашли, чем обтереться?.. Андрей!..
Любовь Дмитриевна прислушивается, Андрей молчит.
Андрей, с вами всё в порядке?! Андрей!
Из дома неожиданно вылетает Андрей, такой же мокрый, как и заходил.
АНДРЕЙ. Страшно, страшно, страшно!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Что?! (В испуге отскакивает от двери в дом.)
АНДРЕЙ. Страшно... поневоле... Там темно... тихо... и вдруг так — шурх! Шурх! Под обоями... шуршит кто-то...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Под обоями?
АНДРЕЙ. Ну да... (Переходит на шёпот.) Под обоями... у вас никто не спрятан под обоями?.
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА (шепчет). А у нас в прихожей нет обоев...
АНДРЕЙ. Нет?
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Нет...
АНДРЕЙ. А я не в прихожей был...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. А где?
АНДРЕЙ. На втором этаже... в комнате с зелёными обоями...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА (во весь голос). Это моя комната! Что вы там делали?!
АНДРЕЙ. Обтереться искал чем...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Нашли?
АНДРЕЙ. Нет...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Я же вам сказала — в прихожей!
АНДРЕЙ. А что, пока мы на пруду были, вы с Сашей познакомились?
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Да...То есть как?! Мы уже давно знакомы!
АНДРЕЙ. Вы что, вы меня за кого считаете, думаете, человек весь в своём, весь в своих, так его можно запросто так развести... в вашей комнате портрета Саши нет!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Нет.
АНДРЕЙ. И в его вашего — тоже нет! Я проверял! Мне иногда, знаете, нравится расследования проводить, так, чтобы по законам логики всё приводить к верному решению... к какому-нибудь...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Да что ж такого, что портрета нет!
АНДРЕЙ. Как же! Как же! Где это вы видели, чтобы молодые люди и без любимого образа у себя перед коечкой! А ведь вы не просто его девушка! Он ведь вас за прототип решил выдать!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. За что?
АНДРЕЙ. Прекрасная Дама! С вас он должен был писать, а вы его даже не знаете! Я его больше знаю, чем вы!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Неправда! Неправда! Я Сашу знаю!
АНДРЕЙ. Вот как?! Тогда скажите мне — какой его самый любимый пиджак есть? И почему он один с маменькой живёт? А как у них в Шахматове принято, в котором часу обедать? А как Саша салат любит — с маслом или со сметаной?! А кто старуху процентщицу убил?!!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА (сквозь слёзы). Что вам от нас надо?
АНДРЕЙ. Правду! Я хочу знать правду! Кто она, Прекрасная Дама, — вы или не вы! Вот где вопрос! Я так думаю, что меня просто хотели надуть!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Это я! Я его прототип, он с меня стихи пишет, это точно, это правда... только он сам этого не знал, а сегодня узнал, что это я была...
АНДРЕЙ. Ложь! Докажите! Мне нужно точно знать! Вашему бреду я не верю, тем более что он бред!
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. А вы показались мне весёлым, жизнерадостным человеком, который не может причинить зла...
АНДРЕЙ. Ой, только не надо меня в пепел обращать, жечь меня так-то... я ж не виноват, что и вы сообщницей его сделались...