АНДРЕЙ (подходит к Дмитрию Ивановичу). Ну-с, голубчик, какой пистолет вы мне посоветуете? (Понижает голос.) Как мой секундант, чисто по-товарищески... Какой из них пристрелян, а?
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Не знаю... я же говорил, я из них ещё не стрелялся...
АНДРЕЙ. Да? Вот этот вроде как ржавый, я тогда этот возьму...
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да почему же ржавый — они оба новые...
АНДРЕЙ. Оба новые, а только этот уже ржавый!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да как же, давайте я тогда сбегаю за перекисью, протру его...
АНДРЕЙ. Не надо, мы его Саше дадим...
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да как же, если он ржавый, он же может не выстрелить...
АНДРЕЙ. Ну и славно, вы разве хотите, чтобы кто-нибудь пострадал?
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Я? Нет!
АНДРЕЙ. Ну вот видите!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да... славно, но если он не выстрелит, а вы выстрелите...
АНДРЕЙ. Что вы тут мне — если да кабы... Как на базаре! Что ни произошло, то должно было произойти! Очень верная китайская пословица! Я ей всегда следую и вам советую! Вы вот что мне лучше скажите, ведь стреляться надо с десяти шагов!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да? Не знаю...
АНДРЕЙ. Вот и славно, вы уж раз самый старший из нас, вы так авторитетно сейчас заявите, что, мол, стреляться надо либо с пяти шагов, либо с тридцати!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. А почему так-то?
АНДРЕЙ. Да, видите ли, я на один глаз близорук, а на другой дальнозорок, поэтому мне иначе никак! Я вот и сейчас знаете как вас наблюдаю с моим зрением — как банку стеклянную, мне ваше лицо банкой видится, в которую на ночь кто-то накладную бороду опустил, — вот так-то я страдаю, так что вы объявите, только с видом знатока!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Ну, что ж, господа! Пора! Выбирайте пистолеты!
Андрей тут же хватает давно присмотренный им пистолет. Саша подходит к Дмитрию Ивановичу, недовольно хмыкнув, берёт оставшийся пистолет.
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА (подбегает к Саше). Саша, я хочу сказать вам... хочу сказать, с того самого момента, когда вы мне всё рассказали... что, если я та, кого вы описали в своих стихах, или даже не та... мне всё равно хотелось бы с вами начать то, что возможно между двумя молодыми людьми, которые, как и мы, могли бы оказаться в подобной ситуации, когда всё против, но тем сильнее окажется...
САША. Да, пожалуй...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Не каждый день, Саша, не каждый день вам говорят, что... даже прикоснуться нельзя, потому что я образ... мне... вы мне сказали то, что никто мне до этого не говорил, хотя, конечно, я не разделяю многого и мне кажется, что вполне всё возможно, даже с образом, с идеей, которая как бы вся не из материи, но если я есть, то мне хотелось бы, чтобы побыстрее всё закончилось, и вы рассказали бы мне, а я дала бы вам повод убедиться, что я права...
САША. Да... побыстрее бы... (К Дмитрию Ивановичу.) Побыстрее бы!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Стреляться надо либо с пяти шагов, либо с тридцати! Вы как выбираете?
ЖЕНЩИНА. С тридцати!
САША. Маменька! Я и с пяти-то не знаю, как попасть, а с тридцати... да и пуля-то летает на столько?
ЖЕНЩИНА (вполголоса). Тебе-то что?! Тебе главное, чтобы он отвернулся и пошёл шаги считать, а пока он до тридцати досчитает, ты в него десять раз выстрелить успеешь! (Громко, всем.) С тридцати — мы настаиваем!
АНДРЕЙ. Я не против!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Ну и славно! Что ж, господа, тогда подходите ко мне, поворачивайтесь спинами друг к другу и расходитесь... А потом сходитесь, или сходитесь, а потом расходитесь... я, право, не знаю, то есть не совсем в курсе, как это всё положено... Любонька, ты ведь должна знать, у тебя же это в твоих романах написано...
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Ну, как, в принципе, можно установить метку и от неё вести отсчёт, от неё надо будет расходиться...
АНДРЕЙ. Да что вы, право, комедию из этого устраиваете?! Какую метку?! Вот Дмитрий Иванович, чем не метка, от него разойдёмся, выстрелим! Что вы, право, плёвое же дело!
САША. Действительно, что на романы ориентироваться! Там тем более художественный вымысел!
АНДРЕЙ. Да!
САША. Чушь! Небыль!
АНДРЕЙ. Да!
САША. Давайте уже и покончим с этим... да?..
АНДРЕЙ. Да!
САША. Так, давайте, Андрей, подходите.
Андрей и Саша становятся рядом с Дмитрием Ивановичем спиной друг к другу, но почему-то не расходятся — дуэлянты замерли, задумались о чём-то своём.
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА (неожиданно вскрикивает). Папенька!
ВСЕ (выронив пистолеты). Что?!