— Ты слишком много думаешь, Грейнджер. Я вижу, как в твоей миленькой головке крутятся шестерёнки. Просто кивни, и я дам тебе все, что ты хочешь. Ты можешь перестать думать на несколько часов. Просто блаженное гребаное забвение, — Драко сделал паузу, и ей показалось, что его кривая дерзкая ухмылка дрогнула, а напускная уверенность исчезла, словно появилось облако, заслонившее собой солнце. Это длилось всего несколько мгновений, и Гермиона уже хотела спросить его об этом, но захлопнула рот и с силой прикусила язык. — А завтра я снова исчезну, а ты сможешь вернуться домой и спасти мир.
Он протянул руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке, заправляя прядь волос за ухо, как делал Гаррисон всего час назад. И все же, когда это сделал именно Драко, она почувствовала, как кровь в жилах закипает, а нервы под кожей оголяются от его прикосновений.
— Я не мог перестать думать о тебе, — признался он. — Ни на минуту. Так ты согласна с моими условиями?
Идея оказаться под его контролем внезапно стала воодушевляющей, предвкушением, свободой, которая пришла с незнанием того, что именно он будет делать с ней, просто очистив ее разум и заставив ожидать своего прикосновения. В ее голове промелькнул образ, как она стоит на коленях у его ног, пока он гладит ее по волосам, и все ее тело задрожало. Грейнджер выдохнула, хотя даже не подозревала, что задерживала дыхание, и повернулась к нему, прикасаясь губами к тыльной стороне его ладони. Драко все еще не двигался, поэтому, чтобы ее решение было более ясным, она посмотрела ему в глаза и кивнула.
========== Глава 3: Правила ==========
Просто видеть, как она послушно кивает, такая спокойная, такая голая и такая… блаженная, молчаливая, было достаточно, чтобы его сердце забилось быстрее. По правде говоря, его гениальный план заканчивался на том, чтобы переместить Грейнджер в коттедж, но теперь, когда она согласилась позволить ему делать все, что он хочет, теперь, когда львица превратилась в его тихого маленького котёнка, остановить генератор идей в его голове было практически невозможно.
— На этот раз я постараюсь облегчить тебе задачу, Грейнджер. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, если зайду слишком далеко, сделаю больно, или… — Малфой приложил палец к ее подбородку, чтобы убедиться, что она слушает. — Если я назову тебя как-то, как тебе не нравится, просто скажи «Стоп». Это единственное слово, которое тебе разрешено произносить. Кивни, если поняла.
Она кивнула, но он увидел, что как изменилось ее лицо, предвкушение и рвение испарилось, и Драко знал, чего она боялась.
— Я не буду называть тебя так, — тихо сказал он, проводя рукой по ее волосам. — Я обещаю.
Гермиона подняла глаза, чтобы встретиться с его собственными, и одарила его легкой благодарной улыбкой. Она подняла свое запястье, и Малфой кивнул, наклоняясь, чтобы расстегнуть наручники, снова отделяя их друг от друга. Когда он приблизился к ней, сразу почувствовал смену в ее настроении, горячее дыхание опалило его щеку, и он улыбнулся. Засунув наручники в карман, он повернулся к ней лицом, прямо в тот момент, когда она закрыла глаза и потянулась за поцелуем, но Драко вовремя отстранился и не рассмеялся над тем, как она гонится за его губами. Почувствовав это, Гермиона распахнула глаза и захлопнула рот, тут же надувая губы. Малфой погладил ее по щеке, большим пальцем касаясь губ.
— Хочешь поцелуй, малышка? — промурлыкал он, поддразнивая ее, шепча и невесомо касаясь губами челюсти, аккуратной брови, виска. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
Гермиона кивнула, протянув к нему обе свои свободные руки, чтобы удержать его лицо или даже притянуть ближе, но тот только усмехнулся, крепко обхватывая ее тонкие запястья.
— Ты не должна так легко сдаваться, принцесса. Теперь я точно знаю, в чем тебе отказывать, о чем заставлять простить. Вот, что я тебе скажу, обещаю, что ты получишь свой поцелуй, девочка… но тебе придется заслужить его.
Она чуть приоткрыла рот, из глубины ее горла вырвался легкий скрипящий звук разочарования, и Малфой бросил на нее пытливый взгляд, безмолвно умоляя нарушить свое собственное правило. Одно слово, и он будет шлепать ее по заднице так долго, пока ей не станет больно сидеть. Грейнджер поняла намек и отстранилась, сложив руки на коленях. Щелкнув языком, он откинул ее руки в стороны, раздвигая бедра и пробегая кончиками пальцев по теплой коже, приближаясь опасно близко, но не касаясь тепла между ног. На самом деле, это было наказанием для него самого. Все, что он хотел, это зарыться туда своим лицом и услышать, как она выкрикивает его имя… но заставлять ее ждать было почти так же восхитительно.
— Оставайся в таком положении. Тебе запрещено сводить ноги передо мной, никогда.
Когда Малфой встал и ослабил свой черный галстук на шее, ему в голову пришла идея, и он улыбнулся самому себе.
— Все эти погони за тобой по острову утомили меня, принцесса, — сказал драматично. — Даже не знаю, хватит ли у меня сил на все это, если честно.
Грейнджер посмотрела на него, ее глаза опасно сверкнули, и он был искренне удивлен, что она не заехала ему по яйцам только за то, что он произнес это.
— Почему бы тебе не помочь мне раздеться, дорогая?
Одно короткое мгновение она не шевелилась, покусывая нижнюю губу. Как и до этого, он видел, как она думает, взвешивает варианты, борется с тем, чего действительно хочет. Гермиона могла отказаться от игры, могла сказать ему, чтобы он остановился, и он бы выполнил эту просьбу, но тогда все будет кончено. Она никогда не узнает, что он намеревался сделать с ней и, самое главное, не получит нужной информации.
И, конечно же, она не получит такой желанный сейчас поцелуй.
Драко не двигался, не просил ее поторопиться, не угрожал ей за то, что она тянет время, а просто стоял перед ней, засунув руки в карманы, разминая шею, склоняя голову из стороны в сторону и выжидая своего часа. У него впереди была вся ночь.
Грейнджер фыркнула от разочарования и встала, подошла ближе и потянулась, чтобы развязать его галстук. Он наблюдал за каждым ее движением, и у него пересохло во рту, а сердце забилось о грудную клетку, когда она стянула его пиджак с его плеч и аккуратно положила его на кровать позади себя. Она сняла галстук и положила его на тумбочку, затем вернулась к его черной рубашке, тонкими пальцами скользя по маленьким пуговицам, касаясь его груди, затем погладила кожаный ремень, не торопясь разбираться с ним.
— Умница, — прошептал он, хотя с его языка едва ли срывались звуки, поскольку горло было чертовски напряженным, а в лёгких совсем не было воздуха.
Перед тем, как расстегнуть ремень, Гермиона его удивила, проведя руками по его груди и плечам, царапнув кожу вниз к животу. Затем она нежно поцеловала точеную грудь, живот, и погрузила язык в углубление пупка, впившись руками в его спину. Она даже провела кончиками пальцев по метке на его левой руке, хоть она значительно изменилась, но все еще оставалась ярко-черной, а кожа — грубой. Если бы она продолжила в том же духе, он бы непременно кончил себе в штаны, и все его старания были бы напрасны. Поэтому Драко схватил ее за волосы и заставил встать, глядя в большие карие глаза.
— Ты скоро доиграешься, ведьма, — прошипел он ей на ухо. — Я собираюсь задушить тебя этим ремнём, принцесса. Но сейчас, закончи свою работу.
Он отпустил ее волосы, и Гермиона переместила свои дрожащие пальцы к его ремню, расстегивая пряжку и быстрым движением вытаскивая его из петель брюк. Взяв ремень из ее рук, Малфой обернул его вокруг ее шеи и стянул, оставляя хвостик свисать между грудей. Какое-то время он дразнил ее, щипал и скручивал соски, пока она не начала задыхаться, прижимаясь к нему всем телом. Драко поцеловал ее в макушку и оттолкнул, не позволяя отлынивать от работы. Тем не менее, она демонстрировала свой протест на каждом шагу, обхватив всю длину его члена сквозь ткань брюк, поглаживая и улыбаясь ему той самой кривой ухмылкой, которая сводила его с ума.