— Встань на колени, котёнок, — прорычал Драко, начиная дрочить чуть быстрее, отчего дыхание заметно сбивалось. Он, по всей видимости, не стал заниматься этим в душе, иначе бы не смог возбудиться спустя пять минут после оргазма. Или смог?
Грейнджер опустилась на пол, упираясь коленями в грубый ковер, и откинулась на пятки, глядя ему в глаза и терпеливо ожидая дальнейших указаний.
— Из-за того, что ты не можешь делать так, как тебе говорят, очень… трудно доверять тебе, — его глаза вспыхнули от гнева. — Или все это было всего лишь уловкой, чтобы ты могла шпионить за моим домом? Рыться в моем грязном белье? Продолжить своё маленькое расследование? Если ты не хочешь меня, Гермиона, если ты не хочешь всего этого, просто скажи мне, и мы остановимся.
Она яростно замотала головой, пытаясь доказать, что это не было уловкой, и ей хотелось отругать себя за то, что сама не додумалась до этого. Правда была более примитивной и гораздо более смущающей. Когда Гермиона была с ним в Монте-Карло, ее сердце колотилось так быстро, будто не билось вовсе годами. Она чувствовала себя дикой, раскованной и живой. Было что-то в том, чтобы заниматься сексом с человеком, который является для тебя почти незнакомцем… с кем-то, кому все равно, что будет дальше, кто не хочет жить в твоей квартире или забирать половину твоей зарплаты. Он хотел только ее тело. Грейнджер в течение последнего месяца мечтала, чтобы он снова трахнул ее, и, когда ей представилась такая возможность, она не колебалась ни секунды. Когда Малфой оставил ее одну в спальне, этот клятый список лежал прямо перед ее глазами. Ей даже не пришлось искать. Она не была заинтересована в шпионаже, потому что вдруг осознала, что если он сказал, что собирается дать ей всю нужную ей информацию, то она ее получит. И Гермиона поверила ему. Драко Малфою. Она доверяла ему.
Его хмурый взгляд обеспокоил ее, заставляя кровь в жилах застыть. Гермиона встала на колени и накрыла его руку своей, потерла большим пальцем под горячей, побагровевшей головкой его члена, поджала губы и поцеловала, слизывая каплю предэякулята, ища в его глазах одобрения, чтобы продолжить. Его гнев немного утих, но он не сдавался. Драко не двигался, не одобрял ее действия, только смотрел. Гермиона провела языком по всему стволу, начиная от самого основания, минуя его собственные пальцы, облизнула кончик, и он, наконец, шумно выдохнул, позволяя своим глазам закрыться. В течение минуты он дразнил ее, водя головкой своего члена по ее чуть припухшим губам, другой рукой удерживая голову за затылок.
— Я не уверен, что ты действительно этого хочешь. Покажи мне, что хочешь.
Грейнджер наклонилась вперед, широко открыла рот и чуть высунула язык, положив руки на его бедра, почти задыхаясь, как собака, умоляя его. Когда Малфой ничего не сказал, она скользнула вперед, вбирая его член в свой рот до тех пор, пока он не упёрся в ее глотку.
— Да, все правильно, девочка, — прорычал он, поглаживая ее по волосам. — Знаешь, это не займет много времени с такой отличной хуесоской, как ты, — вместо того, чтобы заставить ее вздрогнуть, остановиться или укусить его, эти слова, казалось, только сильнее подстегивали ее. Грейнджер продолжала порхать своим языком по его члену, втягивала щеки, тем самым создавая эффект вакуума, и самоотверженно сосала, мыча что-то бессвязное себе под нос. Драко сомкнул руку на ее шее, но не слишком сильно, ровно настолько, чтобы почувствовать, как его член проникает в ее горло. — Ты проглотишь? — спросил он, его слова были едва слышны. — Ты проглотишь каждую каплю, что выльется в эту хорошенькую глотку?
В ответ Гермиона взяла ещё глубже, почти на всю длину, сжимая и массируя его поджатые яички, чем заставила его хрипло застонать. Малфой чувствовал приближение накатывающей волны тепла, легкое покалывание в районе поясницы.
— Боже, девочка, думаю, это твоя специальность.
Последним толчком бедер он скользнул так глубоко, как только мог, ее губы плотно сомкнулись вокруг его члена, а глаза распахнулись, смотря в его собственные из под трепещущих ресниц, пока ее горло сокращалось под его рукой. Выпустив его член изо рта, Гермиона выжидающе посмотрела на него, облизывая приоткрытые губы, заметно припухшие и потемневшие. Драко видел, что она гордится собой, и точно знал, что она ждет своей награды.
Он протянул к ней руку и потянул ее на себя, поднимая на ноги и заключая в свои объятия. Гермиона была очарована цветом его глаз, молочной кожей, почти прозрачной. Какое-то время Малфой просто смотрел на нее сверху вниз с необъяснимым выражением на лице, странным сочетанием желания и сожаления. Он не поцеловал ее, и это сводило с ума. Просто глядя на его прекрасные слегка розовые губы, на идеальные вершинки дуги Купидона, вспоминая, как он целовал ее раньше, силу, скрытую за этим, все это заставляло кровь закипать. Притянув ее к себе, Драко прижался лбом к ее лбу и запустил руку в каштановые волосы, массируя шею сзади и водя кончиком своего носа по ее собственному. Она чуть приоткрыла губы в ожидании, но он только прошептал:
— Из тебя получилась хорошенькая шлюшка, Грейнджер.
Она хмуро посмотрела на него, но все же держала свой рот на замке, зная, что он пытается вывести ее из себя. И все же было что-то в том, как он произносил эти грязные, непристойные слова, это заставляло ее течь так сильно, как не было ни разу за последние годы: она чувствовала себя распутной, животной. Малфой склонил ее голову набок и поцеловал в лоб.
— Я ждал достаточно долго, — сказал он, перекидывая ее через плечо и звонко шлепая по упругой заднице. Гермиона взвизгнула и громко хихикнула. — Я должен попробовать эту киску на вкус. Я мечтал об этом несколько гребаных недель.
Драко швырнул ее безвольное тельце на кровать и заставил поднять руки над головой.
— Держи их там, или я надену на тебя наручники. Никаких заклинаний сегодня.
Грейнджер кивнула, пока он продолжал парить над ее обнаженным телом, его кожа все еще источала тепло после душа, а губы были так близко к ее собственным, позволяя разделить его дыхание между ними. Думая, что застанет его врасплох, она потянулась вперед, пытаясь коснуться его губ и, наконец, поцеловать его, но Малфой уклонился и, уткнувшись носом в ее шею, прикусил мочку уха.
— Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер, — пробормотал он ей в кожу, и она почувствовала, как лишь от звука его хриплого голоса, произносящего ее фамилию, по коже табуном пробегают мурашки. — Не пытайся забрать свой приз раньше времени.
Он медленно скользил по ее телу, облизывая и целуя, поочерёдно посасывая каждый из ее сосков, скручивая их между зубами. Гермиона скулила и корчилась под ним, желая хоть какой-нибудь разрядки, безмолвно умоляя его прикоснуться к себе языком, ругая себя за то, что не успела прочувствовать его тогда, в Монте-Карло. Драко крепко прижался к ее бедрам и поцеловал подрагивающий живот, выпирающие косточки на бедрах, после чего потерся своей щекой о внутреннюю поверхность ее бедер. Раздвинув ноги пошире, он устроился между ними, щекоча чуть отросшие волоски, скрывавшие ее блестящие от естественной смазки складки.
— Такая красивая, — сказал он, удерживая ее на месте, когда она толкнулась тазом, ища контакта с его ртом или, по крайней мере, с пальцем. — И такая нетерпеливая, — Драко скользнул кончиком пальца между влажных складок и медленно провел им вверх и вниз, все время глядя на нее. — Хочешь мой язык, красотка?