— Никаких уловок, — успокоила его Гермиона, сползая вниз, чтобы присесть между его раздвинутых ног и оттянуть резинку его боксеров. — Просто два незнакомца трахаются в гостиничном номере, чтобы скоротать время, верно?
Его член нетерпеливо высвободился, длинный и твердый, с каплей предэякулята на кончике. Это было то, что он скрывал, и ожидание того стоило. Она провела языком по головке, слизывая вкус его возбуждения, и Драко тут же застонал.
— Верно, — согласился он, изо всех сил стараясь казаться скучающим. — Просто… скоротать… время.
Малфой широко раскрытыми глазами наблюдал, как она обхватывала его член губами, ласкала ствол своим тёплым языком, насаживаясь на него, позволяя ему проникать все глубже и глубже, пока он не почувствовал, что уперся в заднюю стенку ее горла. Сейчас он бы отдал все, что угодно, чтобы схватиться за эти непослушные волосы, намотать их на кулак и яростно трахнуть ее в рот. Но, когда Гермиона взглянула на него, в ее глазах явно читалось, что ей нравится контролировать его, держать в своей власти. Он хотел прикоснуться к ней, попробовать на вкус, прижать к стене и заставить кричать, как он мечтал нескончаемое количество раз за эти годы, и это было именно тем, чего она не позволит сделать.
Она сосала усерднее, втягивая щеки, постанывая и вылизывая ствол, тёплыми пальчиками массируя напряжённые яйца, глубже насаживаясь на член. Она буквально текла от звуков его хриплых стонов и неконтролируемых рычаний. Выпустив член изо рта с влажным хлопком, Гермиона встала и повернулась к нему спиной, стянула с задницы лосины и, согнувшись в пояснице, сняла их с ног.
— Я даже отсюда вижу, какая ты мокрая, принцесса, — прокомментировал Малфой, скручивая и натягивая руки в наручниках. — По твоим бёдрам течёт, детка. Могу я попробовать это на вкус?
— Конечно, Малфой, — сказала она. — Этим я и собираюсь заняться.
Грейнджер села в изножье кровати и раздвинула ноги, согнув их в коленях, чтобы он мог видеть гладкие, блестящие розовые складки ее аккуратно выбритой киски. Драко завороженно наблюдал, как она гладит себя, скользя обеими руками по внутренней стороне бедер и животу, томно прикрыв глаза и запрокинув голову в экстазе. Она раздвинула бёдра ещё шире и легко погрузила два пальца внутрь, начиная медленно трахать себя, извлекая эти невероятные влажные звуки между своих ног, и каждый раз, когда пальцы исчезали между ее складками, она с силой прикусывала нижнюю губу. Было что-то эротичное в том, чтобы заставить его смотреть, как она ласкает себя, зная, что он не может прикоснуться к ней, зная, что он не может остановить ее, чтобы забрать то, что он так сильно хочет. Она знала, что заставляет его член твердеть ещё сильнее с каждым движением своих пальцев над чувствительным клитором.
— Ещё, — на грани шепота сказал Малфой. — Добавь еще один палец, котенок, — он был удивлен, когда она послушно сделала так, как он попросил, увеличивая темп. От пошлых, влажных звуков, издаваемых ее мокрой киской, кожа на его бледной груди вспыхнула, а щеки стали горячими. Он чувствовал ее запах. Его член болел от возбуждения, а внизу живота пульсировало желание. — Ты ещё никогда не выглядела сексуальнее, Грейнджер. Мерлин, хочу трахнуть тебя.
Подкрадываясь к нему на четвереньках, Гермиона снова просунула руку между своих ног, покрывая пальцы собственными липкими соками, и, опустившись на колени рядом с его грудью, засунула их в его рот. Жар его языка, кружащего вокруг костяшек, чуть не заставил ее кончить. Малфой слизывал каждую каплю ее возбуждения, его глаза горели похотью, подталкивая ее к самому краю. Он прекрасно видел, как сильно она его хочет, как закатываются ее глаза, когда он всасывает пальцы, как порозовели ее щеки, приоткрылся рот и как жадно она глотает воздух. Когда Гермиона вытащила пальцы из его рта, Драко поцеловал ее раскрытую ладонь, лизнув запястье.
— Сними наручники, — прошептал он, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй в уголке ее губ, покрывая щеки и подбородок легкими, дразнящими поцелуями. — Сними с меня наручники, и я заставлю тебя кончить так сильно, что ты разрыдаешься прямо подо мной, — она была достаточно близко, чтобы он мог пройтись влажным языком по раковине ее уха. — Я заставлю твое тело дрожать и потеть так, что ты, блядь, даже говорить не сможешь, твоя киска выжмет каждую каплю спермы из моего члена, пока ты будешь выкрикивать мое имя. Я вылижу каждый миллиметр твоего тела и начну с того, что уткнусь лицом в твою промежность, и буду сосать клитор, пока ты не начнёшь умолять меня остановиться. Сними с меня наручники, Грейнджер, и я трахну тебя так, как ты того заслуживаешь.
Не в силах контролировать себя, Гермиона перелезла через него в поисках древнего ключа, который оставила на прикроватной тумбочке. Заведя руку за его грудь, она щёлкнула замком и расстегнула наручники, успокаивая себя тем, что подавление магии исчезнет как минимум через два часа, а его палочка лежит на комоде в другом конце комнаты. Тем не менее, Грейнджер взвизгнула, когда он внезапно схватил ее, перевернув на спину, и тут же впился в ее губы своими, атакуя рот языком и зубами, в то же время упираясь головкой члена в ее промежность, дразня.
— Хорошая девочка, — пробормотал Драко, целуя чувствительную кожу на шее и заводя ее руки за голову, прижимая их к матрасу. — Скажи мне, чего ты хочешь, — даже не коснувшись члена, он проскользнул головкой между ее складками, всего на дюйм, ровно настолько, чтобы она умоляла о большем. Гермиона извивалась под ним, пока он пытался удержать ее на месте, покусывая и посасывая кожу на горле, ожидая, когда она скажет то, что он хочет. Ему было просто необходимо услышать это от Гермионы Грейнджер.
— Я хочу тебя, — выдохнула она, прижимаясь к нему бедрами, пытаясь насадиться на его член. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Малфой покачал головой и полностью отстранился, поглаживая костяшками пальцев ее лицо, скользя ими по растрепанным волосам.
— Недостаточно хорошо, Грейнджер. Чего ты хочешь? Скажи это.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — сказала она, пытаясь поцеловать его, чтобы снова почувствовать его язык, вес его тела на себе. — Пожалуйста.
Малфой позволил ей поцеловать себя, обеими руками обхватывая ее голову и опускаясь на нее, но он все ещё не услышал то, что ему было нужно. Он хотел услышать то, о чём так долго мечтал.
— Уже близко, любовь моя. Попробуй ещё разок, потому что мне уже не терпится начать.
Он отстранился, и Гермиона посмотрела ему в глаза, эти холодные серые глаза теперь были почти чёрными из-за расширенных зрачков, щеки слегка розовыми, губы чуть распухшими, и он тяжело дышал, втягивая воздух через приоткрытый рот. Платиновые волосы спадали на глаза, и Гермиона в мгновение ока увидела все. Она вернулась на двенадцать лет назад, когда они были первокурсниками и отбывали наказание в запретном лесу, увидела, как он нахмурился, когда увидел, как она смеется с Роном и Гарри. Она увидела, как он смеется, когда ее зубы начинают расти прямо на его глазах, гнев и разочарование на ее лице, когда он впервые назвал ее грязнокровкой. Но Гермиона видела и другие вещи. Она видела, как Малфой предупредил ее о том, что скоро на лагерь нападут дементоры. Она видела, как он наблюдает за ней на Зельях, пока они обсуждают свойства амортенции. Она видела, как он смотрит на нее во время Святочного бала, совершенно не замечая сердитую Панси Паркинсон, стоящую рядом. В это было трудно поверить, но она словно прозрела. Он всегда хотел ее. Конечно, он не любил ее, и она ему даже не нравилась, но он точно хотел ее, и на одно короткое мгновение она пожалела, что не осознала этого раньше. Упущенное время, которое можно было провести с пользой для тела.