Гарри качает головой:
— Я не могу этого допустить, понимаешь? Ты заслуживаешь звезду. Ты же победил в практически каждой премии, известной человечеству. — В каждой, кроме одной, думает про себя Луи. — Если бы я мог, я бы лично вырезал твое имя на этой глупой улице.
И с той уверенностью, с которой он это говорит, Луи почти убежден, что именно так все и будет.
— Это очень мило с твоей стороны, Гарри, но, кажется, это называется вандализмом, — шутит Луи, притягивая его к себе. Луи усмехается в маленькую складочку между бровями, когда они покидают аллею. Он польщен тем, что Гарри пытается защитить его, даже считает это милым.
Раньше никто, кроме его матери, никогда так не защищал его карьеру или отсутствие признания. Он уверен, что его мама прокляла каждого члена Академии, кто не давал Оскар каждый раз, когда он был номинирован. И ему бы не хотелось видеть ее и Гарри в одной комнате вместе.
Было уже поздно, когда они вернулись обратно домой, и Гарри нес с собой больше сумок, чем, по мнению Луи, их чисто физически можно захватить. Гарри кладет их все на пол спальни и плюхается на живот на кровать, пролистывая фотографии, которые он сделал на память о своей первой поездке в Лос-Анджелес. Луи ложится рядом с ним, и его сердце пылает, когда он видит свое лицо рядом с Гарри на большинстве фотографий.
Гарри на двух из них с теплой улыбкой на губах и поднятым большим пальцем вверх замирает на фоне Студии Юниверсал. Луи отказывался, говорил ему фотографироваться одному, когда они останавливались буквально у каждого знака. Гарри не дал ему выбора, когда крепко обнял за талию и принялся щекотать, вызвав искреннюю улыбку, а затем постарался уловить момент. Каждая эмоция была видна на лице Луи, на одной он даже широко открыл рот от смеха, и Гарри выглядел таким счастливым и довольным рядом с ним, что в итоге именно эта фотография стала его любимой за весь день.
— Эх, детки, и все эти ваши социальные сети, — говорит Луи, когда Гарри начинает кадрировать фотографию, чтобы они оказались в центре, как он делал это с другими снимками в течение всего дня.
— Они не для твиттера, — говорит Гарри, меняя изображение на рабочем экране телефона. — А для меня.
Сердце Луи переполняют эмоции, когда Гарри кладет телефон на кровать и медленно тянется к его губам.
— Спасибо за сегодня, — шепчет он и отстраняется, чтобы отдышаться.
В груди Луи слишком тесно, он чувствует, что только он один должен благодарить его. Гарри мог бы легко провести два дня выходных от съемок с друзьями или семьей. И сегодня его мечты стали реальностью, потому что Гарри проводит все свое свободное время вместе с ним, и Луи никогда не сможет объяснить, каким особенным он себя чувствует.
***
Луи просыпается от яркого калифорнийского солнца, улыбаясь и все так же крепко обнимая Гарри, как и во сне. Он сильно устал прошлой ночью после долгого полета и напряженного дня, так что отключился довольно рано. Гарри все еще крепко спит, Луи чувствует его дыхание на своей коже, поэтому решает не будить его и дать еще отдохнуть.
Луи выпутывается из его рук, садится и тянется к телефону прежде, чем понимает, что он делает. Он и так ни черта не видит, особенно после сна, так что берет с полки свои очки и надевает их на нос.
Нет, он не эгоистичный и не самовлюбленный, он просто актер, поэтому ничего не может с собой поделать. Постоянно находиться в поле зрения общественности — опасная часть его работы, а Гарри, скорее всего, проспит весь день из-за смены часовых поясов, поэтому он, первым делом, открывает Google. Он приятно удивлен, когда с результатами его имени высвечивается еще и лицо Гарри.
Несколько новых фотографий уже крутятся в интернете вместе с тем, почему именно они прилетели в Лос-Анджелес. Некоторые думают, что они действительно встречаются, другие же абсолютно уверены, что они просто близкие друзья и что Луи скорее наставник Гарри, чем любовник. Все предположения верны, но ему больше нравится тот, где он и Гарри вместе, чем второй, где считают, что он уже стар для него и годится только в качестве учителя или отца.
Он продолжает читать и через несколько минут с головой погружается в анализ языка тела от фаната, намного старше Луи, и задыхается от удивления, когда знакомые руки обнимают его за талию.
— И чем ты занят в такую рань? — зевает Гарри, прижимаясь щекой к его животу, как будто бы это подушка.
— Кажется, уже полдень, — указывает Луи. — И ничем я не занят. Просто сижу в своем телефоне.
Гарри снова зевает и поднимается, садясь рядом с ним.
— Дай-ка угадаю, — говорит он, и его кудри ложатся Луи на плечи. — Ты настолько сильно поглощен своим телефоном, что отрицаешь это и не хочешь мне говорить, потому что…
— Потому что я провожу небольшое исследование, — просто отвечает Луи.
— Ну, не знаю, Лу. Эти твои «исследования» выглядят ужасно, особенно в твиттере, — смеется он.
— Твиттер может быть спокойно использован в этом деле, — утверждает Луи. — Много известных людей твитят интересные вещи, — говорит он и легонько тыкает в ту ямочку на щеке, которая ближе к нему.
— Правда? Назови хотя бы пятерых, — бросает ему вызов Гарри и хохочет, когда Луи кидает свой телефон к ногам на кровать и начинает его щекотать. Гарри задыхается, краснеет и, когда может наконец пошевелиться, садится обратно рядом с ним.
— Итак, что же интересного ты нашел благодаря своим исследованиям? — спрашивает он.
— Ничего нового, — отмахивается он. — Половина мира думает, что мы следующая великая пара, а другая — что я слишком старый и гожусь тебе в отцы, — гримасничает Луи.
Гарри хмурится.
— Слава Богу, что только одна из этих твоих теорий верна, — вздрагивает он.
— Та, где ты мой ребенок? Да, я знаю, — дразнится Луи.
Гарри тут же начинает тыкать в него пальцами, заставляя повизгивать от неожиданности.
— Нет, та, где мы вместе, — говорит он, смотря на свои руки, потому что не может поднять глаза на Луи.
Луи точно не знал, дошли ли они до той стадии, когда их чувства друг к другу можно назвать как-то иначе, но он надеялся, что они уже близки к этому. Существуют сотни веских причин, почему они не должны быть вместе: их возраст, карьера и то, что Гарри может выбрать любого в этом мире, но, тем не менее, он не с кем-нибудь из этих людей, а просыпается сейчас рядом с ним с улыбкой на лице. И он только что открыл ему свое сердце.
Гарри все еще нервно избегает взгляда Луи, когда тот вновь пытается привлечь к себе внимание, и ему ничего не остается, как просто наклониться и поцеловать его в губы, успокаивая безумный шквал сомнений в голове. Луи старается передать ему каждый кусочек своего сердца, надеясь, что Гарри сможет почувствовать хотя бы часть его привязанности к нему, скрытой глубоко в душе.
Он уверен, что у него получилось, когда Гарри отстраняется и улыбается ему, встречаясь с ним взглядом.
— Так, значит ли это то, что я официально теперь бой-френд Томлинсона не только на экране, но и вне его?
— Только если я тоже официально парень сердцееда Teen Sensations, — улыбается Луи, наслаждаясь тем, как Гарри краснеет каждый раз, когда он так его называет.
— Мне двадцать два года, знаешь ли.
Луи качает головой, пальцами касаясь кончиков его кудрей.
— Если ты будешь напоминать мне об этом каждые пять минут, это никогда не сработает, — говорит он и игриво наматывает на палец его прядь волос.
— Серьезно? — невинно моргает Гарри. — Я где-то читал, что для стареющего мозга очень полезно частенько повторять.
На сегодня Луи запланировал дальнейшую прогулку по городу только для них двоих, но забывает об этом, когда Гарри тут же набрасывается на него.
Весь оставшийся день они только и делают, что нежатся в объятиях и кувыркаются в простынях, наслаждаясь обществом друг друга в их единственный выходной. Луи не может вспомнить, когда последний раз ленивый день в постели был таким идеальным.
***
После обеда они все же решают встать с постели. Следующие несколько часов они хотят посвятить просмотру достопримечательностей, прежде чем вновь вернуться к Луи.