Дома меня никто не ждал. Я смогла спокойно распаковать вещи, принять долгий душ и пообедать. Пока Виктора не было дома, у меня созрел блестящий план перебрать свой обширный гардероб и драгоценности. Большую часть из этого я собиралась превратить в наличность.
Несмотря на то, что некоторая сумма сбережений в твердой валюте у меня и так была, не помешало еще увеличить свои денежные запасы. Я в очередной раз с благодарностью вспомнила тетушку и ее бесценный совет иметь заначку на черный день.
Возня с тряпками заняла у меня весь остаток дня, и я так и не закончила свой сизифов труд. Хоть и не была никогда шопоголиком, но предметов одежды накопилось множество, и большинство из них я надевала от силы раз на какое-нибудь торжество. Одновременно с сортировкой вещей на продажу я откладывала те, которые могут пригодиться мне в дальнейшем.
Виктор зашел в гардеробную, когда я раздумывала над тем, сколько строгих деловых костюмов, в которых обычно читала лекции, стоит оставить и нужно ли вообще это делать.
- Вижу, ты уже начала собирать вещи. - Иронию в своем голосе он даже не попытался скрыть.
- Тебе тоже доброго вечера, - ответила я, сосредоточенно складывая очередной отвергнутый жакет.
- Поговорим?
- Дай мне пять минут, чтобы закончить с этим.
- Жду тебя в кабинете.
Он ушел, а я глубоко вздохнула, и попыталась собраться с силами для финального выяснения отношений. И хоть я и настраивалась на этот разговор последние две недели, все равно было тяжело... и страшно.
Пять минут отсрочки истекли, и я поплелась в кабинет с таким же энтузиазмом как заключенный - на решающее судебное слушание.
Виктору уже сидел за столом и нетерпеливо постукивал пальцами по полированной столешнице. Я опустилась в кресло напротив него.
Повисло молчание, и я не собиралась прерывать его первой.
- Ты обдумала, что я тебе тогда сказал?
- Да.
- И к чему ты пришла?
- Я согласна с тобой: нам лучше расстаться.
- Рад, что мы пришли к согласию.
- Я готова подать заявление на развод хоть завтра, но остается открытым вопрос с моими отступными.
- Верно.
Виктор чуть напрягся. Мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы скрыть улыбку.
- И сколько ты готов мне предложить за восемь лет брака? - невинно поинтересовалась я.
- Квартиру в Москве. Есть неплохой вариант в Кунцево.
- Негусто.
Мне хотелось рассмеяться ему прямо в глаза, но я сдержалась из последних сил.
Интересно, щедрый олигарх - это оксюморон?
Видимо, я не смогла сохранить непроницаемое выражение лица, так что он напрягся и добавил:
- Плюс бонус: сто тысяч евро.
- Это уже лучше. Двести.
- Сто пятьдесят.
- Пойдет.
В его глазах промелькнуло облегчение. Видимо, он настраивался на то, что я буду торговаться до последнего.
- Думаю, ты понимаешь, что если бы у нас были дети, все было бы по-другому. - Он нанес мне удар по самому больному месту.
- Если бы у нас были дети, то мне пришлось бы сказать им, что их отец - мудак.
С нас словно сорвали маски показного спокойствия: мы сверлили друг друга взглядами, полными злости.
- Я тебя обидел. - Это не было вопросом.
- Ты всегда отличался догадливостью.
- Извини.
- Принято.
Вновь повисло молчание.
- Так ты принимаешь мои условия?
- Да. И если это возможно, давай побыстрее разделаемся со всем этим.
Виктор кивнул.
Впервые за последнее время мы пришли к единодушному решению.
После этого разговора все пошло своим чередом: мы жили как соседи и были холодно-вежливыми друг с другом. Пока оформлялся развод, я собирала вещи, решала мелкие и крупные дела, занималась оформлением своей «отступной» квартиры и дорабатывала положенные по закону две недели на работе. Тогда-то и произошла памятная встреча.
В тот день я решила заняться наведением порядка в рабочем кабинете университета, чтобы оставить его своему преемнику в приличном виде. Целое утро уже было убито на бесполезную возню с накопившейся за время работы преподавателем макулатурой. Я сидела на полу, созерцая кучу бумаг, которую должна была разобрать. Большая её часть уже покоилась в большом мусорном мешке, неприлично скромная стопка того, что я решила забрать с собой в новую жизнь, терпеливо ждала своей упаковки в заранее приготовленный пакет.
Самую нудную работу я оставила напоследок. Потянувшись и повертев головой, разминая затекшую шею, уже было взялась за пыльную стопку ксерокопий, как в дверь постучали.
- Войдите! - крикнула я.
Скрипнула дверь. Я подняла глаза, ожидая увидеть кого-нибудь из коллег или студентов... и замерла. На пороге, небрежно опираясь рукой о дверной косяк, стоял Антон собственной персоной. Только это был уже не тот молодой аспирант с бородкой-эспаньолкой, горящими глазами и бледным вдохновленным лицом, которого я помнила все эти годы. Теперь передо мной стоял уже больше похожий на пирата, чем на молодого Кортеса, сильный, уверенный в себе мужчина, закаленный вольным ветром странствий, покрытый тропическим загаром, в поношенных джинсах и красной рубашке. Он стал еще более притягательным, чем был, и улыбка его была такой яркой, будто горячее солнце Южной Америки, опалившее его кожу, поделилось с ним своим сиянием.