- Привет, - произнес он просто, почти буднично, словно мы расстались только вчера.
- Привет, - с трудом выдавила я из себя одно-единственное слово.
- Рад тебя видеть. - Снова улыбка.
- Правда? - Первый шок чуть отступил, и на его место вернулся сарказм. - Что-то не верится.
- Злишься на меня? - Он шагнул в кабинет, закрыв за собой дверь. - Значит, я всё ещё для тебя что-то значу.
Я уставилась на него в немом изумлении. Почему-то он принял его за согласие.
- Ты имеешь полное право злиться. Я виноват перед тобой, мне не хватило смелости продолжить наши отношения на расстоянии... но не было ни дня, чтобы я не жалел об этом. Потом я узнал о твоем замужестве, и это причинило мне невыносимую боль... - во время своей прочувствованной тирады он вплотную приблизился ко мне и опустился на колени. - ... но я утешался мыслью, что ты, наверное, счастлива... Так шло время. А потом я узнал о твоем разводе, поэтому я здесь. Я бросил все и приехал к тебе.
Его лицо было совсем рядом. Я смотрела в его зеленовато-карие глаза, такие близкие, и испытывала странное чувство: он был таким знакомым и родным, и одновременно чужим и далеким, что это приводило в полное смятение.
Его пристальный взгляд действовал мне на нервы. Я с трудом собрала разбегающиеся мысли в кучу. И тут-то до меня наконец-то дошел весь смысл его проникновенной речи.
- Ты знаешь, - сказала я, выпрямляясь и вкладывая в свои слова все, что накопилось за эти годы, - я ещё никогда не слышала более бессовестной лжи.
Антон лишь удивленно моргнул и непроизвольно дернулся, словно хотел отодвинуться подальше.
- Я не буду томить тебя неизвестностью. Скажу лишь: мне все известно о том, как ты продал меня за тридцать сребреников, заключив сделку с моим мужем.
Повисло молчание.
Я вновь нарушила его первой.
- Теперь мне ещё более непонятны мотивы твоего неожиданного появления. Ты узнал о моем разводе и решил сыграть в прекрасного принца?
- Может быть и так. Я не буду оправдываться и переубеждать тебя, пытаясь обелиться, но ты не знаешь всего. Твой муж не просто купил меня, ему потребовались более весомые аргументы в виде угроз для твоей и моей жизни.
- Допустим, что так и было. Но почему же ты говоришь, что «надеялся на мое счастье в браке»? Это с таким-то человеком?!
- Я наводил справки через знакомых. Все твердили, что ты спокойна и весела, и кажешься довольной жизнью. Не похоже было, что тебя насильно заставили выйти замуж.
- Да, я очень старалась казаться спокойной и довольной жизнью, чтобы никто из университетских сплетников даже заподозрить ничего не мог.
Я непроизвольно вздрогнула, оказавшись под гнетом тяжелых воспоминаний: шепотки за спиной, когда я возвращалась в университет после очередного больничного, вызванного выкидышем, а после - ледяное молчание, когда я потеряла новорожденную дочь. И ни одного слова поддержки.
Антон закрыл глаза, и на мгновение его лицо исказилось от боли. И я вдруг отчетливо поняла, что он сказал мне правду. Ту правду, которую усиленно придумывал для себя, для своего оправдания все эти годы. Гнев мой утих, сменившись жалостью. Но оставались ещё кое-какие неясности.
- Почему ты солгал мне сейчас?
- Ты бы не простила меня. Я сам не могу себя простить.
- Все позади, - мягко сказала я, взяв его за руку. - Мой брак был не самым удачным и принес мне много боли, но теперь он кончился. И мы наконец-то со всем разобрались.
Он вдруг схватил меня в объятия, крепко прижав к себе. Жар его тренированного тела отчетливо ощущался даже через слои одежды.
- Я скучал по тебе... я так скучал... - горячо зашептал он мне в ухо. - Я знаю, что ты хочешь сбежать от всего. Давай уедем вместе. Я увезу тебя в Перу, где яркое солнце прогонит все плохое, что было раньше.
Я замерла. Было время, когда за эти слова мне было не жалко продать свою душу... но эти времена кончились. Иногда правильные слова звучат слишком поздно.
- Я не могу уехать с тобой. - Мой тон был решителен и мягок одновременно. Я осторожно высвободилась из его объятий. - Я хочу побыть одна и разобраться в себе. Я не знаю, кто я... мне нужно время, чтобы понять это.