Как всегда вечером с моря наполз густой туман, и я старалась шагать быстрее, стремясь скорее оказаться дома, чтобы спрятаться от темноты и влажного холода с помощью шерстяного пледа и чашки горячего чая. Я впервые возвращалась так поздно, и в грудь кольнуло нехорошее чувство, которое я, впрочем, проигнорировала. Возможно, многолетняя жизнь среди камер видеонаблюдения, охранников и телохранителей сделала меня излишне беспечной, хотя к тому, что произошло минутой позднее, они точно оказались бы не готовы.
На мгновение показалось, будто туман сгустился сильнее, превратившись в плотную белесую пелену перед глазами. Я остановилась и моргнула несколько раз, надеясь, что это какой-то алкогольный глюк, и нормальное зрение сейчас вернется.
Не помогло.
Пообещав себе больше никогда не пить домашние наливки и настойки, я попробовала сделать шаг, но тело мне не повиновалось. Я замерла на месте, как статуя, чувствуя себя при этом до крайности глупо.
А потом пришел холод. Он коснулся кожи на моем лице, прошелся по щеке и скользнул по шее вниз, где вдруг превратился в острую, резкую боль, которая стихла через несколько мгновений.
Белесая пелена перед глазами стала сгущаться и стремительно темнеть по краям, превращаясь в ватную черноту. Я словно тонула в ней, а из меня тонкой струйкой утекали мысли, чувства, желания... Они проходили мимо, словно я стала бледной тенью, которой уже не нужны бесполезные переживания и незрелые надежды. На мгновение черноту в глазах будто прорезала вспышка золотистого цвета, а потом темнота проглотила меня без остатка, но было уже все равно...
...На несколько кратких мгновений меня привела в сознание боль: вся правая половина лица горела, словно в огне. Я приоткрыла глаза и не увидела ничего, кроме черноты. Пальцы мои нащупали что-то твердое и шероховатое.
Асфальт.
Дорога.
Я попыталась подняться, но стоило чуть попытаться приподняться на руках, как поясницу пронзила такая острая боль, что я вскрикнула и снова потеряла сознание.
...Из этого забытья меня выдернул огонь. Он лился на спину, проникая внутрь и сжигая ткани, а я не могла даже крикнуть - кто-то зажимал мне рот, а я горела, горела, горела, словно головешка, и этот пожар никак не хотел заканчиваться. Все прекратилось так же внезапно, как и началось, но передышка оказалась краткой: потом в рот пролился тот же жидкий огонь, и я стала захлебываться, ощущая, как сгорают язык и горло, обжигается пищевод, а потом эта пылающая, едкая горечь разливается от желудка по всему телу.
Последний глоток принес облегчение, и я смогла на мгновение открыть глаза: надо мной нависло незнакомое лицо.
А потом снова накатила ужасная слабость.
И почему-то отчаянно захотелось жить.
Весьма запоздалое желание.
Я закрыла глаза с надеждой, что открою их еще на этом, а не на том свете.
...У меня никак не получалось прийти в себя. Я будто лежала под звездным небом, а нахальные звезды то качались туда-сюда, то водили хороводы, вызывая у меня тошноту. Потом самая наглая звезда начала светить мне прямо в глаз. Я застонала от вспыхнувшей в голове резкой боли... и наконец-то очнулась.
Звездой оказался фонарик, луч которого скользнул по моему лицу.
- Прекрати! - прохрипела я, прикрывая глаза рукой и ощущая в теле странную дрожь и слабость. Жгучий металлический привкус горел во рту, а мысли были вязкими и густыми, как кисель.
Хозяин фонарика решил перевернуть мое бренное тело на бок. Как оказалось, напрасно.
- Какого хрена?! - От малейшего движения тошнота превратилась в жуткий спазм, который был готов вывернуть мои внутренности наизнанку, но... обошлось. Меня быстро вернули в исходное положение и оставили в покое, а я часто задышала ртом, чтобы превозмочь дурноту. Через несколько минут это вполне удалось.
- Вы в порядке? - Низкий голос был мне незнаком.
- Не уверена... Что случилось?
- На вас напал маньяк. Мы его не одну неделю выслеживаем.
- Вы из полиции?
- Разумеется.
Напряжение внутри меня чуть ослабло. На общее самочувствие это мало повлияло, но на душе стало как-то спокойнее.
- Вам повезло: отделались лишь ударом по голове.
- А могло быть хуже?
- К сожалению, да.
Когда фонарик погас, я обрадовалась - почему-то его свет, пусть и не направленный прямо в лицо, все равно немилосердно раздражал. Я несколько раз моргнула, потом прикрыла глаза и открыла их через минуту: зрение приспособилось к ночной темноте, и я увидела темную фигуру, сидевшую на асфальте рядом со мной.