Но недоволен не только он, многие начинают задумываться. Пока что их силы малы, но придет время, и они смогут. Когда придёт осознание, что они не одни. А пока, пока что эти люди хотят лишь перестать думать об этом. Так и тот самый человек, хочет стереть себя, и начать жить заново. Жить без угнетающих мыслей, не видеть ту гниль и гадость, что сочится наружу. Забыть всю ту правду, что вывалилась словно внутренности старой кошки страдающей раком. И как же горько сознавать, что однажды поняв невозможно забыть. Эта мысль будет с тобой навечно, засев за стеной будет скрести. И какой смысл всё забывать, если в конце ты всё равно придёшь к тому от чего бежал. Мысль наша есть прогресс. Ведь вся наша жизнь мгновения счастья и вечность грусти. Мы живём в стране декораций. Осознав он примет это как вызов, и призыв к действию, и будет возможно задушен, а может прощён…
Письмо-прощание. Без адресата.
Я помню твои глаза. Я так же не забыл пленящий блеск твоих волос. И не забыл твой смех. Пускай порой не искренний и лживый. Ведь верю я, что было это всё не просто так. И хочется верить, что на балу любви и чувств я был не одинок. Что не пришёл с фальшивкой и не был осмеян. Мне хочется верить и я верю…
Я верю в тебя, в построенный образ тебя в моей голове. И пусть он не ты, но он мне близок и дорог. Я верю в тебя и верю в нашу увядшую ненастоящую любовь. И буду себя убеждать, что те неловкие объятия и поцелуи были для тебя тем же, чем были они для меня.
Я помню тебя, и поверь каждый день вспоминаю. Не проходит и дня без единой мысли о тебе. Но как страшно порою становится мне, что когда-то забуду. Не смогу я вспомнить тебя. Ведь чем больше проходит времени тем сложнее мне вспомнить аромат твоих духов. Мне страшно, мне страшно поверь, ведь я забываю тебя…
Умирающее тело.
Я сижу у окна, наблюдая всю ту же картину. В моих руках книга, и чашка кофе. Сегодня я хочу почувствовать себя эстетом. За окном всё тот же обычный день в Грустной России. Изо дня в день, из года в год он всё тот же. Ржавая колючая проволока, заборы за окном, лай бездомных собак. Я вижу всё тоже умирающее тело. Серыми красками разливается небо над ним, оно еле дышит но не умирает, и дождь мелкими каплями бьет в частые раны напоминая о жизни. Моя страна раскололась на грустный и богачей. Где одни плачут и поют панихиды над умирающим телом, а другие смеются заигравшись в королей.
Я вижу людей, что не дают умереть издыхающему телу. Вокруг него собрались поэты, художники, все говорящие творцы. Собрались вгзлянуть и ужаснулись, тело всё в ранах глубоких, и на нём кандалы. Своими речами хотят напомнить они о свободе, о выборе, о жизни. Пытаются помочь избавится от кандалов и залечить глубокие раны. Но оскалив зубы вокруг ходят голодные псы, желая напиться кровью страдающего. И каждому кто хочет помочь бьют плетью в лицо. Людей вокруг тела становится всё меньше и меньше. Одни умирают другие сидят. Закончится траур, поэты уйдут, останутся лишь богачи. Закопают бездыханное тело, попрощайся с Россией и ты!
И телу не дают умереть, над ним собрались поэты, художники, все говорящие творцы. Собрались взглянуть на издыхающее тело, и ужаснулись. На почти мертвое тело надеты кандалы, всё тело в ранах глубоких. Оскалив зубы вокруг ходят голодные псы, желая напиться кровью страдающего тела. И каждый кто хочет помочь, получает плетью в лицо. Людей вокруг тела становится всё меньше и меньше…
Закончится траур, поэты уйдут, останутся лишь богачи. Закопают бездыханное тело, попрощайся с Россией и ты!
Обычный день в грустной России.Колючая проволока,заборы за окном. Серыми красками разливается небо над умирающим телом, худым и еле дышащим. И мелкими каплями дождь бьет в частые раны, не давая умереть. Моя страна раскололась на грустный и богачей. Одни плачут и поют панихиды над умирающим телом, другие смеются играя в королей.
***
Бежать… Бежать и прятаться, единственное, что остается нам. Бежать по любым тропам не взирая на грязь и мозоли на ногах. Бежать сквозь боль и обиду, лишь бы не быть настигнутым. Добежать до трущоб, до домов, что выглядят будто пережили не одну войну. Единственное чего хотел это добежать. Развалины, сырость и пыль, вот то, о чем я мечтал, а из комфорта костер и немного еды, чтобы не умереть. И кому я всё это говорю? Ведь я здесь один. Мои мысли замкнулись, и начали водить безумный хоровод. В центре которого вместо елки, нахожусь я, и не могу пробраться сквозь толпу.