— Последний шанс, дружище, — предупреждаю я, и голос мой звучит гораздо прямее, чем минуту назад. — Держи руки при себе, а то будут неприятности.
Он энергично кивает.
— Ладно, прости. Извиняюсь.
У него осталось около пяти минут, но он действительно испытал свою удачу, поэтому я соскальзываю с его колен и продолжаю танцевать перед ним, просто вне досягаемости. Как он и обещал, он держит свое слово и свои руки при себе.
Решив, что успеет схватить меня до того, как я выйду из комнаты, он прикладывает потную руку к моей правой груди.
— Эй! — кричу я, отшвыривая ее. — Реджи! — через полсекунды занавес раздвигается, и входит Реджи — вышибала ростом под два метра.
— Руки, — говорю я, указывая на парня, который вдруг перестает быть таким самоуверенным, когда видит пару кулаков размером с тарелку.
Не говоря ни слова, Реджи срывает парня со стула за рубашку. Он спотыкается и умоляет, но тот не слышит.
— Тебе сказали не трогать, — только и говорит Реджи, таща его через приемную. Он указывает мясистым пальцем на группу парней, включая потрясенного жениха.
— Все вы, — гремит он. — Вон.
Мне не нужно следовать за ними, чтобы узнать, что происходит. Я видела, как Реджи вышвыривал людей из боковой двери на асфальт.
— Ты в порядке? — он спрашивает, когда возвращается.
— Я в порядке, — говорю я, похлопывая его по бицепсу размером с мою голову. — Спасибо.
Можно было подумать, что такие парни испугают меня, и поначалу так и было. Остаток ночи я провела нервная и расстроенная, боясь, что каждый парень после этого будет таким же. Но теперь, после почти шести месяцев работы в Blush, я все это видела. Это стало частью работы, в порядке вещей. Нравится ли мне это? Нет. Но такое случается. Алкоголь, которым мы так охотно пьем, превращает некоторых парней в героев, в пещерных людей или просто в идиотов. Дело в том, что независимо от того, насколько большими или сильными они себя считают, всегда есть кто-то больше и сильнее по ту сторону занавеса, просто ждущий возможности вернуть им немного здравого смысла.
Остаток ночи проходит без происшествий. Я делаю приличные чаевые, и Маркус на самом деле счастлив, а это значит, что девочки счастливы, а это значит, что все счастливы.
Когда я собираю вещи, я не могу не задаться вопросом, будет ли меня ждать машина сегодня вечером.
Вчерашняя поездка домой прошла тихо, если не считать урчания мотора и низкого гудения радио.
— Ты не должен был заезжать за мной, — сказала я, улыбаясь ему в сером свете раннего утра. Он быстро повернулся ко мне, что-то мягкое и сонное было в выражении его лица. — Я все равно не спал.
Я рассмеялась.
— Лгун.
Краем глаза я видела, как его рука потянулась к рычагу переключения передач между нами. Мне пришлось спрятать улыбку, когда я заметила, что зеленая повязка все еще была приклеена к костяшкам его пальцев. Серое утро катится мимо, мустанг мурлычет по туманным улицам города.
Вместо того чтобы припарковать машину, он практически довез меня до двери.
— Ты не войдешь? — спросила я, сразу почувствовав себя глупо. Это было не свидание, идиотка.
Джастин покачал головой.
— Дела.
Я хотела спросить, что такого срочного, должно быть сделано в шесть утра в субботу. Но вместо этого я подавила любопытство.
— Спасибо, что подвез.
Его ответом было мягкое пожатие одного плеча, нежная улыбка, изогнувшая его губы немного вверх. Взгляд запятнал мои веки, сонливость появляясь каждый раз, когда я моргала.
Я чувствую себя глупо, надеясь, что он снова будет там сегодня вечером. Надежда может быть опасной вещью—особенно когда она приходит в такой привлекательной упаковке. Но эта маленькая искра, спрятанная глубоко в моей груди, этот крошечный цветок… что-то… что зажглось внутри меня, чувствует себя хорошо. И как бы глупо это ни было, я хочу удержать его, хотя бы на мгновение.
Маркус протягивает мне конверт, когда я ухожу, и я рада, что он содержит именно то, что я сегодня заработала.
— Хорошая работа с этими придурками на мальчишнике, Скарлет, — говорит он, стоически кивая. — Увидимся завтра вечером.
— Благодарю.
— Хорошая работа, детка, — говорит Маркус, легонько похлопывая Бекку по заду. Она улыбается, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку.
От моего внимания не ускользает, что конверт у нее особенно толстый.
Я выхожу наружу, изо всех сил стараясь не выглядеть так, будто ищу черный Мустанг, а затем пытаюсь скрыть разочарование, которое пронзает меня, когда его нет.
Утро становится ледяным, и я плотнее закутываюсь в пальто. Приятно снова оказаться в туфлях на плоской подошве, хотя и немного ниже земли, но мои ноги кричат о горячем душе, и кости болят, умоляя быть в постели.
Кристен следует за мной, и мы вдвоем стоим на обочине, она курит сигарету, я крепко обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Мы оба смотрим, как группа пьяных девушек, шатаясь, проходит мимо, все хихикают, у них грязные волосы. Каблуки болтаются на кончиках пальцев, и все они выглядят изношенными. Они замечают Кристен и меня, ожидающих снаружи клуба, и беззаботное поведение исчезает.
— Шлюхи, — говорит одна из них слишком громко.
Я игнорирую их, но Кристен показывает им средний палец.
— Могу я задать тебе вопрос? — тихо спрашиваю я, не обращая внимания на удаляющихся девушек.
Она кивает, сигарета свисает у нее изо рта.
Я сжимаю губы, пытаясь придумать лучший способ спросить, не доставляя никому неприятностей.
— Ты не замечала ничего подозрительного в последнее время?
Кристен фыркает.
— Более, чем обычно?
Такси подъезжает к тротуару, и я открываю заднюю дверь.
— Ну да.
Вишневый запах от сигареты Кристен исчезает в туманном утреннем воздухе, когда она отбрасывает ее в сторону.
— Например?
— Вы едете или что? — кричит водитель.
Я бросаю сумку на заднее сиденье.
— Да, просто дай мне минутку, — я поворачиваюсь к Кристен. — Девушкам платят за… — я прерывисто вздохнула, — Сексуальные услуги? Минет и все такое?
Между бровями Кристен появляется небольшая складка. Она заправила свои темные волосы за ухо, глядя в землю.
— Крис?
— Я слышала некоторые вещи. Вот и все.
— Что слышала?
Она пожимает плечами.
— Маркус устраивает частные вечеринки. Лия сказала, что он попросил ее пойти, сказал, что она может подзаработать на стороне.
— Она согласилась?
Кристен качает головой.
— Думаю, сначала она поговорила с одной из девушек. Она не сказала точно, что происходит, но мне показалось, что Маркус платил некоторым из них за то, чтобы они спали с парнями.
— Боже мой!
— Ты что-то видела?
Я киваю, не желая выдавать какую-либо дополнительную информацию, которая могла бы навлечь на меня еще больше неприятностей.
— Эй, куколка, здесь счетчик! — звенит таксист.
— Ладно, ладно, — я протягиваю руку и беру Кристен за руку. — Пожалуйста, не связывайся с этим дерьмом, Крис.
Кристен качает головой, и ее темные волосы падают на лицо. Этот жест заставляет ее выглядеть на свой возраст-такой молодой и наивной.
— Ни за что.
— Обещай мне.
Она закатывает глаза, но кивает. — Обещаю.
Моя голова все еще кружится, даже когда я тихо проскальзываю в квартиру Эйзади, чтобы забрать Коди.
Я откидываю одеяло и просовываю руки ему под спину. Я почти стону от усилия поднять его с кровати, делая все возможное, чтобы взвалить на плечи его рюкзак и мой, не роняя его. Он мертвым грузом лежит у меня на руках, его конечности обмякли, голова свесилась мне на плечо.
Я медленно поднимаюсь по лестнице и целую вечность стою перед входной дверью, роясь в сумке, пытаясь найти ключи. Это никогда не бывает легко, но по какой-то причине сегодня я просто не могу жонглировать всем и работать руками одновременно.
— Помощь нужна?
Мои руки инстинктивно сжимаются вокруг Коди, и я поворачиваюсь, мое сердце колотится.