И снова волна тогдашнего неуловимого ощущения подобралась ко мне. Я почувствовал, что и действительно, эхо того комического удара сейчас завибрировало в голове. Ну черт с ним, с окном, но все остальное… Эта женщина… Сейчас я точно вспомнил, что ее зовут Джулия. И сообразил, что, заметив обман, я попытался упростить ситуацию, свести ее до обыденного уровня плохо сработанного трюка.
- Ты не смущайся, - Джулия встала, оправила платье и сделалась неприкасаемо вежлива. - А на крыше я не могла тебя не найти. Как это обьяснить? Не знаю.
- И я не знаю, - неожиданно сказал я.
Сказал скорее раздраженно, чем любезно. Вообще мое отношение к происходящему и к этой женщине менялось на противоположное с частотой, которую впору обозначать в килогерцах.
- Вот, например, - продолжила она, игнорируя мое замечание, - миллионы людей смотрят каждый вечер телевизор, а только, может быть, сотая их часть представляет себе, как он работает. Разве это кого-нибудь раздражает? Или мучает? Ну заглянет какой-нибудь любознательный вовнутрь, увидит пыльные проводочки - и все. Фильм ведь от этого не станет более интересным.
Она захихикала. Вот именно, захихикала как школьница, сказавшая скабрезность.
- Да, - тут она, словно фокусник, вытащила из-за спины пачку сигарет, - ты, наверное, хочешь курить.
И протянула их мне. Надо не курить много долгих часов, чтобы понять, с каким остервенением я стал срывать целлофан.
- Ты не обидишься, если я тебя оставлю ненадолго?
Джулия снова интимнейшим образом взглянула на меня. Я пожал плечами. Тогда она шагнула ко мне и босой ногой слегка погладила меня по щиколотке. Меня кольнуло. Я не знал, что мне делать. И еще эта дурацкая пачка сигарет в руках! Но она не дала мне времени на ответ и бойко рванула к выходу. Через пару секунд я услышал, как клацнула закрывающаяся дверь. В каждом мужике, наверное, сидит распутный ребенок: после ее прикосновения я почувствовал, что готов еще некоторое время поиграть в предлагаемые мне игры. Хотя тонкий внутренний голосок, претендуя на обьективность, снова затевал безнадежный монолог, но... в конце-то концов, какая мне разница, что сейчас за окном – день или ночь? Ведь не пророком и не дьяволом обьявлял себя этот Гарри! Ну сказали мне, что сейчас ночь. Ну случайно я… Секунду, а может быть никакой ошибки и не было? Джулия совсем не смутилась, увидев, как я раздвинул портьеры. Зачем им нужно было, чтобы я обнаружил, что они меня мистифицируют?
Я достал сигарету из пачки и неожиданно не обнаружил спичек. Однако не успел я даже отчаяться, как нашел зажигалку возле бака с кофе. Зажигалка оказалась необычной, и я, затягиваясь, рассмотрел ее с интересом. Похоже, что золотая, вещица в углублениях была покрыта черной матовой эмалью. Выпуклая часть изображала обнаженную деву в неестественно эротичной позе, ласкающую чешуйчатого элегантного дракона. Мягкая драконья лапа бесчувственно обнимала женские бедра. То ли по неумению мастера, то ли по замыслу, но, против обычного взгляда на подобный сюжет, казалось, что это дева насилует дракона, а он, бедный, почти покорился своей участи. Я поостерегся оставлять зажигалку на столе, полагая, что лучше отдам ее Джулии, когда она вернется, и потому просто сунул ее к себе в карман к сигаретам. Вот и славно. Первая сигарета после многочасового перерыва приятно закружила голову. Я встал, чтобы налить себе еще кофе и тут почувствовал, что липкий пот собрался у меня под коленями. Эге, да в этом помещении нет кондиционера! И только отметив это, сообразил, что мне душно. Странно, духота обычно ассоциируется с маленькими захламленными помещениями. Я же находился в просторной, если не считать стола, необставленной комнате. Было душно. Нет, потолок не пошел кошмарно опускаться на меня, я не задыхался, но… Я быстренько оглянулся и вдруг обратил внимание, что во всем длинном помещении только одно окно. Свежего воздуха, конечно же, захотелось еще больше.
В первый раз я, раздвинув портьеру, так ее и оставил. Но Джулия, уходя, видимо, вернула ее на место. Я снова потянул в стороны половинки тяжелой ткани. На секунду мне представилось, что сейчас я обнаружу за окном глубокую ночь. Вот это был бы фокус! Но нет. К счастью, нет... или к сожалению. Солнце все так же отражалось от соседнего дома. Славно. Теперь открываем задвижку и тянем нижнюю половину окна вверх. Однако, еще не закончив это последнее движение, я ощутил не запах свежести и не жар прокаленного воздуха. На меня пахнуло тем, что иногда незаконный сквознячок контрабандой доносит в театре со сцены в партер – запах электричества, пыли и каких-то механизмов. Идиотское электрическое солнце светило откуда-то слева и сверху на довольно искусный муляж стены с балконом. Удачно найденные перспектива и пропорции создавали иллюзию удаленности. На самом же деле, перегнувшись, я мог бы дотянуться до стены рукой. Взглянув вниз, я обнаружил покрытый чем-то черным пол, опущенный несколько ниже, чем тот, на котором я стоял. Вот тебе и доброе утро! Зажав недогоревшую сигарету в руках, я стоял и пытался сообразить – что же я, собственно, должен чувствовать. Неожиданно этот трюк со стеной мне понравился. Вроде и незатейливо, но сыграно чисто.
Милейшая дама невинно не обратила внимания на утреннее окно, давая мне полную возможность насладиться ситуацией. Зачем? Чтобы игра стала еще глупее? В общем-то, шутка простенькая, хотя и дорогостоящая. Что, предполагалось, я должен был почувствовать? Облокотившись на мнимый подоконник, я стоял и покуривал, пуская дым внутрь комнаты с декорацией. Интересно, хотели ли они, чтобы я обнаружил подделку? Чем глубже я уходил в возможные хитросплетения ситуации, тем меньше верил самому себе. Здравый смысл, если он у меня был, говорил мне, что, скорее всего, все это - какая-то дурацкая игра, а фальшивое утро за окном ни о чем не говорит. Но вполне возможно, что сейчас и в самом деле утро… Хотя, может быть, и вечер. Однако привитая жизнью склонность предполагать плохое, хотя бы для того, чтобы не казаться самому себе наивным, с назойливостью швейной машинки прострачивала здравые предположения крупными стежками абсурда. Меня хотят лишить представления о времени и, более того, попросту предлагают не верить своим глазам: день может оказаться ночью, женщина – мужчиной, а пол – потолком. Чтобы свести с ума. Только вот зачем им сводить меня с ума? Не верится мне в эти эксперименты! Впрочем, мне уже было предложено не задавать вопросов и поиграть в таинственность, благо, случай подвернулся. Предположим, меня наняли на работу в качестве подопытного кролика или крысы. Пустили в лабиринт и теперь наблюдают со стороны, что же это я буду делать. Кстати, весьма возможно, что где-то в доме спрятаны видеокамеры. Очень уж вовремя появлялась Джулия. Значит, если отбросить вариант дешевого триллера, то я принимаю условия игры и иду по лабиринту по своему усмотрению.
Я загасил окурок и вынул из пачки еще одну сигарету. Где-то там, за окном, была вытяжка, потому что дым исправно уносило вверх и вбок. Все еще держа зажигалку в руке, я высунулся подальше, пытаясь рассмотреть потолок. Проклятый прожектор бил почти в глаза, и потолка я так и не увидел, однако, влезая обратно, я неудачно уперся рукой и выронил зажигалку. Тяжеленькая вещица почти беззвучно упала на пол, крутанулась и, словно скользя по наклонной плоскости, ринулась к декорации. Сейчас она лежала прямо под балконом. Я усмехнулся. Интересно – это тоже подстроенный трюк? Мне предлагается залезть в декорацию, попасть в утро, в зазеркалье, еще черт знает куда! Странно, но лезть за зажигалкой мне совсем не хотелось. Никакой мистики – просто зрителю не полагается проникать за кулисы. За кулисами полагается быть актерам.
Однако зажигалку следует достать. Золотая вещица со странным изображением – и дорогая, и не моя. Придется вторгнуться в это заоконье. Я уже закинул ногу за подоконник, как вдруг меня посетила странная мысль, что пол по ту сторону - вовсе и не пол, а тоже декорация, и что если я спрыгну на него, то, весьма возможно, провалюсь насквозь, куда-то вниз... Черт их знает, что они могли напридумывать! Висеть, едва касаясь одной ногой пола, а другой болтая в воздухе и, к тому же, согнувшись, чтобы пролезть в нижнюю половину окна, весьма неудобно. Поэтому я собрался с духом и спрыгнул за окно. Ничего не произошло. Босыми ногами я ощутил приятную поверхность то ли бархата, то ли плюша. Пол действительно шел слегка под уклон: от окна к стене с балконом. Ну вот. Дурные сны следует преодолевать, идя на кошмар, а не убегая от него. Тем не менее, стараясь ступать осторожно, я сделал три необходимых шага и понял, что снова обманулся.