ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я стоял в нерешительности. Обычный, мирный вид лестничной клетки как бы говорил о том, что все – чудеса закончились, и теперь будничная жизнь ждет меня десятком этажей ниже. Ну что ж, всего понемногу. Я подтянул спадавшие штаны и шагнул к лифту. В ту же секунду в шахте загудело – лифт ехал по чьему-то вызову. Ну нет, в своем замечательном одеянии я не собираюсь делить кабинку лифта с кем-то незнакомым. Одно дело - быстро и независимо идти по улице, делая вид, что тебе все равно, и совсем другое – оказаться в замкнутом пространстве, пусть даже и с ненормальным жителем этого замечательного дома. Куда мне девать глаза, пока мы доедем до первого этажа? Нет уж, пройдусь пешком, благо, идти надо вниз. К сожалению, идти было не так просто и легко, потому что проклятые штаны, как только я начал интенсивно работать ногами, поерзали и стали опадать куда-то к коленкам. Пришлось сбавить скорость и спускаться, придерживая за резинку скользкую шелковую ткань.
На стенах не было указателей этажей, как это принято. Сколько уже прошел, сколько еще идти – непонятно. Покойничек, он что – не только времени суток не желал знать, но и нумерацию этажей не признавал? Но чем ниже я спускался, тем больше уходил в мыслях от подернутого сумасшедшинкой мирка. Надо было добираться домой и, следовательно, быстро придумать, как это сделать, не имея денег, нормальной одежды и даже обуви.
Где-то в районе девятого этажа я споткнулся о ступеньку, выпустил из рук штаны и резко схватился за перила. Я не упал, но что-то тяжелое в кармане халата стукнуло меня по бедру. Черт, как я мог забыть – зажигалка! Я же так и унес ее с собой. Ну и что теперь? Штука дорогая, и просто забрать ее себе я никак не могу.
Я присел на ступеньку, вытащил, помятую пачку сигарет и закурил. Я ведь даже не знал, как теперь попасть к Джулии, да и, признаться, не был уверен, что вообще хочу ее видеть. Немного поломав голову, я пришел к выводу, что самый мальчишеский и дурацкий способ передать им их вещицу - это положить ее под любую дверь, нажать на звонок и убежать. На большее у меня сейчас просто не хватало фантазии. Почти бессонная ночь и стаканчик кофе за неведомое мне количество часов, проведенных в этих дебрях, отдавали головной болью и неприятным привкусом сигареты. Все, хочу только спать. До этого очень далеко еще, но если я буду здесь рассиживаться... Я, насколько мог резво, подскочил к первой же двери, наклонился и хотел уже положить зажигалку на коврик с надписью «Добро пожаловать». Но не успел.
Дверь вдруг открылась, и меня рывком втащили в темноту. Я, конечно, привык здесь ко всяческим неожиданностям, но до сих пор никакого произвола они себе не позволяли. А сейчас я оказался в чьих-то сильных руках, которые бесцеремонно держали меня за отвороты халата. Дверь за мной захлопнулась.
- Тихо, не бойся, - сказал невидимый мне человек, - сейчас будет свет.
Он отпустил меня, завозился в темноте, чиркнул спичкой, и в руках у него оказалась горящая свеча. Да, такого ряженого я здесь еще не встречал. У человека была длинная лохматая борода, а на голове - черная шляпа. Он поднес свечку поближе и внимательно посмотрел на меня. Его глаза в перекошенных очках с толстыми стеклами казались двумя большими жадными ртами, которые он быстро открывал и закрывал. Впрочем, несмотря на несуразный маскарад, он меня почему-то не испугал и не удивил. А, может, я здесь уже разучился пугаться и удивляться.
- Часы давай! Часы у тебя есть? Ну?
Я вяло пожал плечами, показывая ему на мой наряд. Грабить меня сейчас - совершенно пустое дело. Даже мои часы остались там, в комнате, где Джулия поила меня кофе.
- Я вижу, эти бандиты уже успели тебя раздеть. Но ты еще должен радоваться, что легко отделался. Здесь происходят вещи и похуже. Надо идти за полицией. Я не смог найти телефон, а главное - здесь совсем нет часов! А мне обязательно нужно знать, который сейчас час!
Человек взмахнул руками, чуть не подпалил себе бороду и резким движением опустил руку со свечой. Я разглядел длинный черный пиджак, посыпанный перхотью, и несвежую белую рубашку. Да это же не ряженый! И не сумасшедший грабитель. Обычно так одеваются еврейские хасиды. Мне стало весело. Кажется, в эту ловушку угодил не я один! Я выдохнул и улыбнулся:
- Не беспокойтесь вы так, это не бандиты, я вам ручаюсь. И меня никто не раздевал, просто так получилось. Если хотите, можем выйти отсюда вместе.
- Выйти отсюда? Я уже пробовал выйти, мне очень нужно домой. Понимаешь, к началу Субботы я должен быть дома. А я все еще здесь и зажигаю свечи, даже не зная, началась Суббота или закончилась. Ты говоришь, выйти? Да если бы я мог выйти, здесь уже была бы полиция! И это совсем не смешно, молодой человек!
- Но послушайте, я шел домой, и никто меня не удерживал. И одеться помогли. Да и вообще я сам попал в этот дом, случайно.
- Я тоже попал сам. Большой дом, богатый дом - значит, наверное, есть евреи, которые могут сделать небольшой подарок синагоге. Ну я и решил пройтись по квартирам, поговорить. И вот теперь второй день – кажется, второй день - я пытаюсь отсюда выбраться. И все, что я делаю здесь – это смотрю в глазок. Я уже очень долго смотрю в этот дверной глазок. И ни одной живой души! Представляешь, за много часов! И тут, наконец, увидел тебя и понял, что должен предупредить. Упаси тебя Бог ходить по этому дому!
Мне было и смешно, и жалко этого человека. Почему, собственно, отсутствие людей на лестнице означает, что ходить по ней опасно? Где логика? Хотя, познакомившись немного с этим домом, я легко представил себе, как они могли напугать этого собирателя пожертвований. А он был сильно испуган. Какая уж тут логика! К тому же он так смешно дергался, то и дело задевая свечой клочки бороды, что я невольно пофыркивал, и это совсем подрывало его доверие. Ну и что теперь? Оставить этого нелепого раввина на съедение его страхам? Надо вывести его из дома, да вот только как это сделать, если он этого не хочет?
Согнав с лица даже намек на улыбку, я прикоснулся к руке раввина, пытаясь остановить его метания.
- Я могу пойти вперед. Я спустился уже на несколько этажей и тоже никого не встретил. Давайте сделаем так: вы пойдете за мной. Ну а если на первом этаже меня остановят, вы всегда успеете спрятаться.
Я почему-то чуть было не добавил «святой отец» - и опять рассмеялся.
- Ну да, тебе весело. Ты пойдешь вперед, я успею спрятаться. Да ты хоть понимаешь, где мы? Нет? Вот, посмотри!
Он поднял свечу повыше, и я увидел, что мы с ним стоим в крохотной комнатушке с голыми бетонными стенами, нечто вроде тамбура или прихожей, вроде той, где нынешняя владелица дома устроила кладовку. Только дверь здесь была одна – та, через которую я сюда попал. Ну и что? Как «ну и что»?! Раввин с еще большим подозрением посмотрел на меня. Если я ничего не вижу, то запах-то чувствовать должен. И действительно, пахло в комнатенке странно – ржавым металлом, кожей и, кажется, чем-то горелым. От этого запаха и, главное, от огромных глаз-ртов, подсказывающих ответ, мое веселье угасло. На меня опять надвигалось нехорошее.
- Здесь пытают, понимаешь? Я сам это видел! А ты говоришь – сейчас выйдем отсюда.
От чуточку отвернулся от меня и забормотал что-то, видимо, молитву. Я не поверил ему, не мог поверить, но от того, что он сказал, морозец пробежался колючими пальцами у меня по спине. И я спросил первое, что пришло в голову.
- Где это пытают, прямо в доме?
- Здесь, здесь. В подвале, как положено. Я сам видел, представляешь?! А потом мне удалось забраться сюда. Сижу тут и сам ничего не понимаю. И на лестницу боюсь, и назад очень страшно. Вот иди сюда, только тихо.
Он кивнул мне на дальний конец комнатки и сделал шаг в сторону. В полумраке высветился прямоугольный люк. Никакой крышки на нем не было, а была лестница вниз, в темноту.
- Вот здесь. В этом самом подвале. Сейчас там никого нет – ушли, но кто знает, когда они могут вернуться, эти садисты.
Он нервно хихикнул. Казалось, ему доставляет удовольствие растравлять в себе этот страх, доказывая, что выхода нет никакого. Я стоял над люком и думал, что либо этот раввин - все таки еще один трюк Джулии, либо я действительно счастливо отделался. Пока. Бывший владелец моих штанов вполне мог оказаться каким-нибудь сатанистом и справлять неведомые, но жуткие мессы. Или, кроме бутлегеров, играть и в инквизицию. Меня, конечно, отпустили, но я еще не добрался до первого этажа. Раввин стоял рядом, и я видел, что борода его подрагивает. Еще немного, и мы оба зарыдаем, забившись в угол, как испуганные дети. Надо было брать себя в руки. Дернуло же меня оставлять эту проклятую зажигалку! Спустился бы вниз и, возможно, ушел бы отсюда. Во всяком случае, мог. Сейчас этот путь мне, как и раввину, уже не казался таким очевидным.