Он долго бежал по улицам, сжимая в руке спасшую его зажигалку. Сейчас он направил бы ее и против пистолета. И только сейчас он по-настоящему почувствовал, что выиграл целых пятьдесят миллионов.
Он стоял где-то в переулке, в мягком свете недалекого фонаря, и приходил в себя. Что-то неуловимо изменилось в Сэме. В первый раз он пошел навстречу опасности, понукаемый Джо, и на подаренный ему билет выиграл целое состояние. В этот раз он ринулся против самого Джо - и выиграл жизнь. Он был почти уверен, что это так. Ну а в придачу к жизни, у него были еще и деньги. Совсем неплохо. Плохо только то, что бандит или бандиты все еще могут его выследить. И вдруг он понял, что это его уже не пугает. Черт возьми, у него куча денег, он уже не прежний беззащитный человечек. Не надо никуда уезжать и прятаться. Все должно быть совсем по-другому. Как – это надо еще подумать. Во всяком случае, он чувствовал азарт игрока, и это ему нравилось. Он взглянул на зажигалку в руке, разглядел женщину и дракона в обнимку с ней и рассмеялся, вспомнив оставленную там, далеко, в его прежней квартире, парочку. Мы еще посмотрим, кто из нас дракон. Конечно, официально фальшивая Берта все еще его жена, но только не верится, что они кинутся отсуживать у него эти миллионы. Слишком уж много темных мест в этой истории. Собирайся Джо поступить так, он бы не стал торопиться и выждал хотя бы год. Нет, все правильно.
Остаток ночи он слонялся по городу, но зато к утру точно знал, что надо делать. Все необходимые ему документы, к счастью, были при нем, поэтому он дождался десяти, когда открываются офисы в центре - и отправился туда. Сэм выбрал самую солидную по виду контору по торговле недвижимостью.
Дальше все было довольно просто и быстро, как это всегда бывает, когда к делу подключены хорошие профессионалы и большие деньги. Через две недели, которые Сэм провел в небольшом мотеле за городом, он стал владельцем недавно выстроенного шестнадцатиэтажного дома. За это же время он завел себе личного банкира и поверенного, который выкатил глаза от удивления, когда Сэм заявил, что никаким жильцам квартиры в этом доме сдаваться не будут. Более того, внутри нужно все перестроить, поэтому ему требуется хороший архитектор и группа рабочих. Сам же он займет пока самый верхний, шестнадцатый этаж и будет наблюдать за ходом работ. Остальные распоряжения поступят в свое время. Да, еще один момент. Нужно связаться с конторами по найму театральных актеров, объяснить, что обьявляется набор в новый театр и попросить прислать на просмотр актеров и актрис. В особенности же нужна немолодая актриса, полноватая и с хриплым низким голосом. Вот теперь все.
Сэм прекрасно чувствовал себя в новой роли. Только иногда, по ночам, он просыпался в маленьком номере тихого мотеля оттого, что ему казалось: рядом лежит та глупая, двуличная, но нежная женщина. И ему снова становилось страшно и одиноко.
Когда он вступил в свои владения, то первым делом принялся отбирать нужных людей. Актриса, выбранная на роль Берты, была не очень похожа на нее внешне. Но зато при первой же встрече она коснулась рукой его руки и посмотрела в глаза преданно и нежно. Ну вот, подумал тогда Сэм, только эта будет играть в мои игры, по моим правилам.
Приведенного к нему архитектора, солидного и известного, он тут же отпустил. Сэму был нужен человек с воображением и без идиотских комплексов. Нанятый им молодой парень не скрываясь курил марихуану, но зато сразу понял, что хочет Сэм и даже внес несколько дельных предложений. Занявшись работами по своему плану, Сэм вдруг поймал себя на том, что совсем не думает о опасности, из-за которой и возникла у него идея купить этот дом. И чем дальше продвигалась перестройка, тем больше увлекал его замысел сам по себе. Он неожиданно понял, что именно сейчас и начинается его новая и совершенно неожиданная жизнь. Великолепная и по-детски остроумная мысль, родившаяся у Сэма в ту ночь, облекалась в реальность, хотя поверенный, серьзный деловой человек, и махал руками, доказывая, что это полное безумие - растратить на непонятные ему причуды большую часть денег, целое состояние.
Да что там деньги! И деньги, и бандиты, и вся предыдущая жизнь Сэма были только необходимым антуражем, гримерной, в которой накладывался недостающий грим, потемками кулис, откуда в очень нужный и очень важный момент, под волнующий свет рампы, вышел сыграть свою любопытную, полную экспромтов роль толстенький лысеющий человек в черном пиджаке, сжимая в руке золотую зажигалку, на которой сладострастный дракон влек под себя податливое женское тело.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вся нравственность, вся мораль средневекового рыцарства, обрастая обычаями и этикетами, сводились, в основном, к поклонению Даме. Рыцари Круглого Стола били друг друга и окружающих, кроша о мечи свои и чужие доспехи, в простоте душевной полагая, что каков бы ни был исход поединка, им достанется рай - на земле или на небесах. Думаю, что предпочитали они обрести этот рай в объятиях покоренных удалью дам. Но эти отчаянные, обернутые сталью мужики несли под ней, кроме вшей и храброго сердца, безусловную уверенность, что если дрогнет рука и упадет конь, то рай, правда, поскучнее - небесный, им обеспечен. Значит, им было много проще.
К чему это, собственно, я? Ну да, именно рыцарством - чем же еще? - хотелось мне объяснить себе перемену настроения да и своих намерений на ближайшее будущее. Не безвольностью же обьяснять тот факт, что мне совершенно расхотелось домой. Ведь подумать только, я мог совсем уйти отсюда!
Я снова шел за Джулией, и холод, дохнувший на меня от свесившейся руки, как мне показалось, мертвого раввина вдруг зазвенел в моей голове мечом, бьющим в стальной доспех. Даже не очень благородное желание – совсем не фальшивое там, где металл, случай и опасность. Ну да, интересный спектакль – это страшный спектакль. К тому же смерть раввина была ровно настолько бутаффорской, чтобы я почувствовал на себе не только шутовские штаны, но и тяжелые рыцарские ножны, куда с готовностью уместился мой страх. Вот уж точно: достаточно было и пары немудренных приемов, как реальность моя стала безболезненно двоиться и троиться. Чтобы не бояться, достаточно полагать, что раввин жив, а Гарри никто не пытал. А чтобы игра стала острее – просто усомниться в ней.
Мы беспрепятственно вышли из квартиры, и Джулия вызвала лифт. С ней я совсем не боялся оказаться в замкнутом пространстве. Даже наоборот. Она улыбалась мне, а это значило, что все шло нормально, и мой побег увольнением не считается. Я так и не был уверен, слуховой ли аппарат я увидел у нее в ухе, но мне стало казаться, что ее короткие фразы и мое молчание с самого начала были вызваны ее глухотой. И это было почему-то приятно. Глухая Джулия… Это не отняло, а что-то добавило к ее образу. По-моему, это самая очаровательная и сексуальная инвалиднось, которую я встречал.
Голова моя мягко кружилась то ли от удара, то ли от того солнца, что блестело на турнирных доспехах. Наверное я улыбался. Джулия подхватила мою улыбку и спросила доверительно:
- А может быть ты хочешь, чтобы я вывела тебя на улицу?
Я покачал головой. У меня появилось ощущение, что, выйди я отсюда, никогда больше уже не получится вернуться. Я еще раз решительно дернул головой, невольно взглянув на ее ухо. Она вопросительно посмотрела, дотронулась рукой до аппарата, погладила его и рассмеялась. Я так и не понял, что это могло означать. Может быть эта штука - не слуховой аппарат, а телефон или как это там называется, через который она получает какие-то указания? Ни за что не смогу спросить ее об этом.
Подъехал лифт, и я обнаружил, что в кабине нас поджидает толстенный детина в форменном пиджаке и фуражке. Джулия улыбнулась и ему и сказала, как таксисту:
- В Центр, пожалуйста.
Детина засопел, повозился у пульта и мы поехали вниз. Потом он снял фуражку и довольно изящно для такой туши облокотился о пульт. Ни в его позе, ни в выражении лица не было ни малейшего почтения. Лифтер здесь, похоже, тоже не настоящий. Я внутренне напрягся. От туши веяло если не агрессией, то насмешливой угрозой.