Кайла кивнула. Она с готовностью и полным доверием позволила осмотреть свое изнуренное тело, чувствуя, что этот человек обладает почти неземной властью исцелить ее.
— Так-то лучше. Вы дадите мне исследовать немного глубже — только разок? — она опять кивнула и, покорная, старалась дышать ровнее.
— Отлично! — поблагодарила ее доктор с ласковым спокойствием. — Вы молодчина! Давно у Вас эти боли?
— Уже несколько дней… Скажите, как давно я тут? Я совсем потеряла счет времени.
— Вы проспали два дня.
Два дня! — Кайла ахнула. Ей казалось, что Анка нашла ее час назад, и она просто дремала. Испуганный взгляд разглядывал теплое помещение, в котором она находилась. Это была самая обычная спальня. На своих руках она увидела чистые бинты, нога уже почти не болела. На полке рядом с кроватью стояли склянки с какими-то лекарствами.
— Вы доктор? — спросила тихо девушка. — Вы скажете, что со мной такое?
— У Вас был солнечный удар. Ожоги шеи, лица и рук. Ваша нога была вывихнута, но Вы смогли ее иммобилизировать, поэтому я только затянула ее потуже. Большая потеря жидкости и лихорадка дополнили этот чудесный букет, — перечисляла доктор. От каждого ее слова Кайле становилось дурно.
— А можно спросить?
— М?
— У меня очень часто в последнее время наблюдается слабость и тошнота. Живот скручивает в узел. Я отравилась? — с детской невинностью спросила Кайла.
Госпожа Мэри тщательно отмерила парку капель из одной склянки в стакан. Долив в стакан воды, она протянула ее Кайле.
— Выпейте-ка это, — сказала она. — Это как раз то, что нужно.
Кайла вымученно приняла из ее рук стакан, проглотив все, даже темный осадок на дне, и шепнула:
— Какое оно горькое. Наверное, хорошо помогает.
Она ободряюще улыбнулась в ответ. Потом, выдержав недолгую паузу, Госпожа Мэри осторожно спросила:
— Могу я Вас осмотреть более детально?
Не совсем понимая ее слов, Кайла согласилась.
— Тогда разденьтесь и приготовьтесь.
Неловкая от робости, Кайла еле-еле заставила себя расстегнуть ночнушку. Закрыв глаза и стиснув зубы, она вытерпела столь неприятный осмотр. Хоть прикосновения доктора были спокойные и теплые, ее тело содрогалось.
Через пять минут Кайла снова сидела одетая, безмолвно глядя на женщину. Сейчас Госпоже Мэри стало ясно, насколько велико ее неведение. Она задвигалась в кресле, не зная, с чего начать.
— Вы замужем? — спросила она наконец.
Кайла отрицательно покачала головой. В глазах застыли слезы, а грудь заполнила щемящая боль.
— Тогда советую Вам выйти замуж. У Вас скоро будет ребенок.
Комментарий к Солдат удачи
Буду рада получить отзывы и критику к работе)) Она только набирает обороты, поэтому будет кстати
========== Заблудшая душа ==========
Внезапная мысль страшнее всякого удара молнии ярко вспыхнула в мозгу Кайлы. Все смутно дремавшие в ней подозрения перешли в одну убийственную правду.
В первую минуту Кайла как будто не поняла. Потом губы ее судорожно искривились и задрожали, из глаз беззвучно закапали слезы. Она была ошеломлена, слова госпожи Мэри ударили ее как обухом по голове. Она что-то говорила еще, старалась объяснить, что ее ожидает, что следует делать, но Кайла вряд ли ее слушала.
— Старайтесь не волноваться, — говорила Мэри, — вот, попейте воды.
Кайла дрожащими руками приняла стакан с водой и тупо прожигала содержимое взглядом. Тревога и жажда утешения были так остры, что ей хотелось кинуться в объятья Леви и плакать. Кайла чувствовала, что он — ее единственное прибежище. Но на голову девушки свалилась еще одна беда. Артур Фойл. Он ведь хотел ее убить. Она не может заявиться так снова, он ее убьет. Подстроит самоубийство, несчастный случай, просто зарежет, как свинью, — это уже не важно. Она всегда будет в его глазах убийцей, не достойной ходить по земле, когда его сын лежит в ней.
— Я не хочу.
— Чего не хотите? — взволновалась госпожа Мэри. Перемена на лице Кайлы явно была не от радости. Она побелела, как человек, которому нанесли страшную рану, и бледнела все сильнее и сильнее, словно жизненные силы уходили из ее тела. Кайла не глядела на нее, зная, что если взглянет, то позорно расплачется.
— Не хочу, чтобы было, как у Джека. Не хочу, чтобы мой ребенок был рычагом давления, не хочу, чтобы он рос в страхе быть убитым на улице. Чтобы он рос без матери, — каждое слово падало с ее губ, как свинцовый груз.
Итак, это было неотвратимо. Одной фразой на плечи Кайлы упало бремя ответственности и еще большего страха за свою жизнь. Она хоть и была мужественной девушкой, но от одной только мысли о ребенке ее тело содрогалось.
— Не знаю, что с Вами случилось, но Ваш ребенок тут точно не виноват, — госпожа Мэри, взяв ее руки, крепко сжала их.
— Сейчас я не могу даже спорить, — сказала Кайла. — Все это произошло так внезапно. Мне нужно время, чтобы разобраться. Но…
— Что?
Кайла опустила голову и посмотрела на живот. Что-то теплое, родное промелькнуло в ее глазах, и она слегка улыбнулась.
— Ведь моя спокойная жизнь под большим вопросом. В стенах я буду жить как загнанный зверь. Каждый прохожий, каждый гость будет казаться врагом, убийцей. Я даже не надеюсь, что смогу снова увидеть отца этого ребенка.
А как смеялись и болтали люди на улицах!.. Ничто не изменилось с того дня, когда она еще была полна жизни. Ни одна из повседневных мелочей не стала иной оттого, что человеческая душа, живая человеческая душа искалечена насмерть. Все это было и раньше. Неожиданная горечь нахлынула на Кайлу. В голове застыл ужасный, но так подходивший к ситуации вопрос: Почему именно я?
— Если будете сильно волноваться, то это может плохо сказаться на ребенке. Если Вам и правда некуда идти, то можете побыть у нас, пока ребенок не подрастет. Хоть я и не знаю полной тяжести вашего положения, но, как мать, очень хочу помочь, — ее слова были как бальзам на душу. Кайла посмотрела ей прямо в глаза и увидела, что каждое доброе слово, только что ею произнесенное, глубоко искренне; она нежно, по-матерински прижала ее к себе. Кайла спрашивала себя, как она могла хотя бы подумать о своем ребенке так плохо. Она уже начала оправляться от первого жестокого потрясения и рассуждать логично.
***
Прошла неделя пребывания Кайлы в доме Райнбергеров. За это время она уже достаточно оправилась и даже помогала госпоже Мэри по хозяйству в знак благодарности. Благодаря противным, но эффективным лекарствам, лихорадка прошла, как и боль в животе. Теперь она воспринималась не как пытка, а как попытки малыша показать, что ему нравится, а что нет. Ссадины и ушибы все еще давали о себе знать противным покалыванием. Кайла все еще прихрамывала, но боль в ноге почти не чувствовала. Поэтому она уже могла сама передвигаться по дому, иногда выглядывая в окно. Разглядывание шумных улочек придавало ей некое чувство отчужденности, чуждые члену этой шумной толпы. За все это время она не выходила дальше двора дома, и то вечером. Единственные, с кем она не боялась говорить, были Анка и госпожа Мэри.
Сейчас, сидя у окна с чашкой чая, Кайла равнодушно смотрела на засыпающий город. Вечерние улочки редели, а шум еле долетал до распахнутого окна. Маленькая тень с шумом пролетела мимо окна, залетая в теплую комнату.
— И-а! — Сокол удобно устроился на камине, расправляя перья.
— Вот и ты, Денеб. — Кайла протянула ему нанизанный на вилку кусочек мяса. Денеб быстро ухватил еду и вмиг проглотил ее, выжидающе глядя на девушку. — Ну ты и обжора. На еще.
Кайла поднялась и тихонько подошла к зеркалу. В доме была тишина. Госпожа Мэри спала, Анка была на службе. Она рассказывала, что Пиксис за эти дни совсем иссох. На некогда постоянно лукавом лице виднелась только мрачная пелена, а зоркий взгляд уже не был таким глубоким. Он сильно похудел, ходил днями, как неприкаянный. Видя его состояние, солдаты предложили ему отдых, но он наотрез отказался, не объясняя причину. Услышав это, Кайла долго плакала, заламывая себе руки. В ту самую минуту она решила, что в скором времени отправится домой.