Узнаешь? Узнаешь? Узнаешь?
Линда…
Не давая возможности существу посмеяться еще, Кайла с яростью ударила ладонью по мутной глади. Капли, обжигая своим пронзительным холодом, окропили ее щеки, а затем снова со звоном утонули в жидкости. Образ девочки расплылся вместе с волнами от сильного удара. Кайла с ужасом глядела на себя через мутное зеркало и без сил упала лицом в воду.
***
Леви шел прямо по коридору совершенно осознанно, но его лицо выдавало полное безучастие к внешнему миру. Пиксис написал, что состояние Кайлы постепенно улучшается, она, возможно, скоро очнется. Но больше капитана щекотала другая новость, неожиданность которой заставила Леви нехило понервничать. Пиксис написал, что Анка привезла в штаб Гарнизона Лейлу, его дочку. Девочку пришлось забрать пораньше из-за болезни бабушки, поэтому она вернется домой к Пиксису. Да и сама она уже хныкала, хотела к маме.
Леви был в замешательстве. Внутри что-то неприятно скручивалось от ощущения скорейшей встречи, ведь ни он, ни его дочка даже в лицо друг друга не знают. Не подсядет же он к девочке со словами: «Я твой папа». А она не кинется к нему обниматься и целоваться. Леви легче было бы одному зарубить десяток титанов, чем посидеть наедине со своим же ребенком. Но желание ее увидеть вытесняло чувство неловкости и сомнения из души капитана при каждом его шаге к двери. Сейчас он как раз собирается проведать Кайлу, а заодно прийти на самую важную встречу в его жизни. Леви стряхнул с плаща мнимую пыль, чтобы поток мыслей окончательно не свел его с ума.
У выхода стояли Жан, Конни и Саша. Они что-то весело обсуждали, порой прерываясь на смех или шутки в сторону Жана, вызывая у того приступы истерики. Саша услышала шаги, обернулась.
— Капитан Леви! — она подбежала к остановившемуся солдату и неловко спросила: — Вы, часом, не к майору Кайле?
— К ней самой. А что?
— Не сочтите за наглость, но можете потом сказать, как она себя чувствует? — Саша сложила руки в молитвенном жесте и с легкой боязнью посмотрела на капитана. Леви повел плечом и качнул головой.
— Хорошо.
Саша радостно отвесила ему поклон и, счастливая, вернулась к друзьям. Леви же направился к конюшне.
***
Анка сидела вместе с Лейлой рядом с дверью палаты. Оттуда летел шлейф лекарств и спирта, вперемешку с ароматными маслами и свежим воздухом улицы. В коридоре было пусто, никого не было на горизонте. Лейла крепко прижимала к груди картонную папку с рисунками, размеренно болтая ножками вперед-назад. Волосы ей заплели в хвостик, и он трепыхался в стороны вместе с маленьким тельцем. Ей уже сказали, что маме не здоровится, она это помнила. Помнила, как мама кричала и плакала от боли, помнила ее просьбу, помнила ее бледное, искривленное гримасой боли и страха лицо. Но молчала. Молчала не потому, что уже не страшно, а чтобы мама не волновалась. И тетя Анка, и дедушка. Лицо у нее было спокойное, но глазки без остановки бегали по деревянному паркету коридора. Она была рада, что вернется домой. Но была не рада, что теперь в ее комнате навечно отпечатается та роковая ночь.
— Ты не проголодалась? — Анка решила отвлечь девочку от вездесущей тишины и мило улыбнулась. Лейла утвердительно закивала головой.
— Немнозко.
— Скоро должен прийти доктор и впустить нас к маме. Я постараюсь успеть принести тебе что-нибудь вкусненькое, — Анка встала со скамьи и склонилась над девочкой. — Ты же посидишь тут сама пару минут? Я быстро.
— Холосо, — она проводила Анку взглядом и снова начала рассматривать бантики на своих туфлях.
Анка завернула за угол и тут же наткнулась на капитана Леви. Она ойкнула от неожиданности и отступила. Появление Леви было для нее большой неожиданностью.
— Простите, не заметила.
— Ничего, — Леви выглянул в коридор, но заметил, что дверь в палату Кайлы все еще заперта. — Врач не приходил?
— Еще нет, — Анка почувствовала неловкость и скованность. Она сейчас стоит между двумя членами семьи, которые даже не догадывались о существовании друг друга, отчего атмосфера вокруг нее начала накаляться. — Капитан Леви. Вы видите девочку напротив двери?
— Да.
— Знакомьтесь. Лейла Аккерман. Ваша дочка.
Леви осторожно выглянул из-за угла и посмотрел на девочку. На вид лет пять, а то и меньше. Тонкие ноги бесформенно болтаются, пока она теребит в руках какой-то шнурок. Большие зеленые глаза внимательно рассматривают полоски на полу, скользя после по стенам, останавливаются на двери. Она широко зевнула и протерла ручкой слипающийся глазик. Надула щеки, шумно выдувая воздух, и так несколько раз. Когда и это надоело, просто оперлась спиной о стену и застыла в ожидании. Леви, не отрывая взгляда, жадно всматривался в любые, даже самые мелкие движения. Мимика, жесты, легкие бормотания девочки — он запомнил все. Между ними были всего несколько метров. Между ними была вся ее жизнь. Анка наблюдала за капитаном со стороны, восхищаясь столь живописной, но в то же время печальной картиной. Осмелев, она прошептала:
— Может, подойдете к ней?
Леви, не поворачивая головы, спросил:
— И что я скажу?
— Помните строчки про «маминого друга»? — Леви оторвал свой внимательный взгляд от девочки и посмотрел на Анку. — Она же помнит. Начните с этого. Она девочка общительная, сама продолжит беседу. Можете вместе с ней зайти к Кайле.
Леви понимал, что ему все равно придется пройти через это. Он поблагодарил Анку и решительной поступью подошел к девочке. В момент, когда она подняла на него глаза, он увидел в ней Кайлу. Леви попытался придать своему голосу как можно больше мягкости и сказал:
— Я присяду?
Лейла кивнула, отодвигаясь и уступая тому место. Этого мужчину она видела в первый раз, но внутреннее чутье подсказывало, что он хороший. Невысокий, угрюмый в лице, напряженный, он вызывал в ней волну интереса. Она исподлобья разглядывала мужчину, который тоже косился на нее. Так они и сидели рядом напротив кабинета. Между ними было расстояние в несколько сантиметров.
— Вы к маме? — она спросила так неожиданно, что Леви слегка вздрогнул. Голос был такой тоненький, как у птенчика. Леви показалось, что его пробила дрожь.
— Кайла Пиксис твоя мама?
— Да, я тут с тетей Анкой, но она усла плинести мне покусать, — она очень старалась произносить все буквы четко, отчего пару раз неловко запнулась. Леви с интересом наблюдал за ее мимикой, за тем, как тщательно она пропускает через себя каждую букву, как хмурится и напрягается ее лобик. В этот момент Леви вспомнил слова Кайлы: «На тебя похожа, когда хмурится».
«Правда… похожа».
— А Вы кто? — Лейла взглянула на Леви.
— Я ее друг…
Лейла с минуту посидела тихо, потом ее лицо озарилось радостной улыбкой. Она захлопала в ладоши и поспешила подсесть ближе к капитану. Он на секунду осекся и чуть не отстранился, когда девочка, в порыве радости, сжала в своих ручках его предплечье.
— Тот самый длуг, пло котолого она мне писала! Это Вы?
— Да… — Леви не совсем понимал, почему у Лейлы это вызывало такой шквал эмоций. Она отпустила его руку и, положив папку на колени, начала резво-резво развязывать узелок. Леви внимательно наблюдал, как ее маленькие пальчики ловко управляются с мохнатой веревкой, пока папка не раскрылась, оголяя белые листы бумаги.
— Я пливезла маме лисунки. Она говолит, сто я класиво лисую, — девочка начала перелистывать рисунки в своеобразном альбоме, ища, наверное, какой-то определенный. Леви заметил, что все ее рисунки очень яркие и красочные. Конечно они по-детски простые, но Леви всматривался в каждую завитушку с особой внимательностью, хоть и не решался остановить суматошный поиск девочки. — Вот!
Она с улыбкой протянула Леви рисунок, суя его прямо ему в руки. Он, конечно же, принял его, аккуратно беря за края чтобы не помять. На рисунке был нарисован не сильно пропорциональный человек в военной форме верхом на черной лошади. Под лошадкой была дорожка травы, а на небе (видимо, эти голубые завитушки — это облака) светил ярко-желтый диск солнца. Леви рассматривал человечка, непроизвольно пытаясь найти сходство с собой. Лейла заметила, как ее новый знакомый внимательно рассматривает всадника, и покопошилась в папке. Оттуда она достала грифельный карандаш.