— А-а!
Кубарем прокатившись пару метров по земле, она упала. Лодыжку свело от ужасной боли. Кайла обхватила ее двумя руками, сдерживая пульсации. Крик, скорее рев от боли был слышен на всю окраину леса. Шипя сквозь зубы, Кайла каталась по земле. По телу пробежал холодок, когда она почувствовала, как трясется земля. Она тут же затихла, прислушиваясь к огромным шагам. На ее крик сбежались еще два титана — один четырехметровый, другой пятнадцатиметровый. Майор уже чувствовала, что они сейчас выбегут из леса. Отчаяние и страх обездвижили девушку и она начала плакать. Она не любила плакать, но боль и слабость душили ее, норовясь сломать шею.
— Я не хочу умирать… Я еще столько не сделала… Не хочу, не хочу! — как мантру повторяла себе Кайла. Губы механически проговаривали гордые высказывания, придавая хоть какие-то силы. В небе крикнул сокол. Кайла поднялась на ноги и мигом полетела на дерево, уворачиваясь от зубов четырехметрового. Другой, полоумно улыбаясь, потянул к ней руки.
— Грабли убрал!
Вытаскивая новые лезвия, она порезала ему пальцы и начала залетать за спину. Боль в ноге пришлось игнорировать. Перерезав шею одному, Кайла попыталась снова отлететь на дерево, но она не успевала увернуться от руки мелкого, чьи челюсти уже были открыты для поглощения мяса. Она подумала: «Вот и все…»
— Иа!
Сокол пулей спикировал прямо титану в глаз, вырывая его своими когтистыми лапами. Титан закрыл рот и Кайла воткнула клинок во второй, с воинственным криком засовывая его глубже.
— Сдохни!
Одним движением она оказалась у того на шее и перерезала ее. Кровь фонтаном брызнула из титана, капая на запыхавшуюся девушку. Она выжила, ей очень повезло. «Просто чудо! Даже боюсь своей удачи». Руки дрожали от пережитого, а ноги стали ватными. Лодыжку пронзило тысяча ножей, и девушка опустилась на одно колено. Надо отдышаться. Утро только наступило, а Кайла уже четыре раза чуть не умерла. Сокол клевал тело исчезающего титана, от которого столбом вверх поднимался пар. Кайла с благодарностью посмотрела на своего пернатого спасителя. Тот уделил ее немой благодарности лишь пару секунд, потом снова начал вырывать мясо из титана.
Какой ужас. Она одна, за стеной, в лесу. Получила травму и отравилась. Но военная закалка не позволяла опустить руки. Кайла решила осмотреться. Лодыжку пришлось туго перевязать, чтобы меньше болела. Выстрелив тросом в дерево, она полетела вверх, к верхушке деревьев. Добравшись до верха, она застыла. Пейзаж ее пленил. Краски восхода были столь яркие, а ландшафт столь живописен, что Кайла еще минуту стояла завороженная. Облака легкими лоскутами скользили по багровому небу, выстраиваясь в незамысловатые композиции. Равнина пылала от лучей восходящего солнца. Редкие деревья прекрасно дополняли картину. Повернув голову правее, она прищурилась. Длинная серая полоса виднелась вдали, не вписываясь в эту природную красоту. Но Кайла немерено ей обрадовалась. В животе приятно заныло, а по телу прошел мандраж. Эйфория и восторг окатили ее с ног до головы, и она закричала.
— Да-а-а!
То была стена.
Сокол ответил на ее возглас громким криком.
========== Пленник солнца ==========
— Леви, когда ты пришел? Еще так рано, — Эрвин с удивлением взглянул на товарища. И без того тяжелые веки капитана, казалось, сейчас утащат его вниз. Лицо было серым и пыльным, а выражение, что постоянно оставалось невозмутимым, было каменным. Леви оторвался от заполнения очередной кипы бумаг и смерил командира ироничным взглядом.
— Я никуда и не уходил.
Выходит, он провел в своем кабинете всю ночь после их экспедиции. В помещении было душно, от ночной свежести не осталось и следа. Стол ломился от пачек макулатуры, которые, не жалея себя, всю ночь заполнял капитан. Казалось, это было единственное, что отвлекало его от апатии и нервозности. Эрвин заметил в углу комнаты осколки вазы. Леви не позволил бы мусору вообще присутствовать в помещении, в котором он находился, но тот его даже не замечал. Чашка с чаем, стоявшая рядом с капитаном, была нетронута. Замечая, что Эрвин пришел не просто так, Леви поднялся со стула. Локти задрожали от физической слабости, а сапоги громко шаркали по деревянному полу.
— Тебе надо поспать, — решил повлиять на капитана Эрвин.
— Прекрасный совет. Уже бегу. — Капитан потянулся к чашке, пробуя чай на вкус. Холодный. Леви поморщился и поставил его на место. — У меня на утро есть дело. Бóльшую часть документов я заполнил, нужна только твоя подпись. Остальные отдай Ханджи.
— Хорошо, я передам ей. — Эрвин подошел к столу Леви и захватил стопку бумаг. На самом верху лежал лист, в котором перечислялись убитые и пропавшие без вести после операции и их адреса. Пробежав глазами по списку, который был до дрожи большой, Эрвин остановил взгляд на одном имени.
— Почему Кайлу и Джека занесли в список «погибшие»?
— А разве есть шансы? — повернулся к нему Леви. Больше всех он доверял именно Эрвину, но даже сейчас что-то сдавило ему горло, и слова так и остались недосказанными. Стеклянный взгляд въедался в пол, словно стараясь его воспламенить. Капитан барабанил пальцами по столу, перебирая в голове события прошлого дня. Бархатная коробочка мирно лежала в ящике стола, нагнетая и без того тяжелую обстановку. Кайла так и не дала ответ, не успела. «Значит, даешь гарантию, что вернешься», — повторил в голове свои же слова Леви. Если бы он знал, что это последние его слова ей. — Кайла и правда превосходный солдат, но все, кто остался за стенами, составляют список «погибшие».
— Да, ты прав… Еще никто не возвращался вот так обратно, — разочарованно заключил Эрвин. Ведь он тоже косвенно причастен к ее смерти. Понимание, что Кайлу подставили, еще сильнее злило командира. Леви его понял.
— Могут ли еще у нас быть такие крысы? — спросил скорее у себя капитан. — Если понадобится, то я лично буду выбивать правду из каждого солдата.
— Преданных предают… — скривился Эрвин. — А что у тебя за планы на утро, если не секрет?
— Я еду к Пиксису. Хочу лично сообщить о Кайле, — прикрыл глаза Леви. Это решение он принял, еще когда переступил стену, и решил не откладывать его в долгий ящик. — Пойду собираться. Буду к вечеру.
***
Спустившись с дерева, солдат направилась к лошадям. Те еще не оправились от утреннего потрясения и, завидев Кайлу, громко заржали.
— Тише, тише, — уткнулась лбом в лоб Гейла майор. Ее голос хрипел. После холодной ночи ее лихорадило, и даже радостная находка не могла более придавать сил. Щеки горели нездоровым румянцем, руки и ноги била мелка дрожь, а из груди учащенно вырывались хриплые выдохи. — Скоро мы будем дома.
Сокол с шумом приземлился на ветку и звонко крикнул. Кайла улыбнулась уголками губ, наблюдая за пернатым. Она предприняла попытку подойти к птице, но тот расправил крылья в воинственном жесте. Острые когти вцепились в кору, царапая ствол дерева. Бинт белой лентой опоясывал правую лапу, защищая от внешнего воздействия. Кайла еще раз обвела взглядом сокола и направилась к лошади Джека. Порывшись в сумках, она достала консерву и, открыв ее, поставила на землю.
— Это тебе за спасение. Кушай, — сама же достала последнюю пачку сухарей. Посмотрев на них, Кайла скривилась. Живот требовал нормальной еды, а от одного взгляда на эти сухие куски хлеба живот скручивался в трубочку. Кайла вспомнила, как она постоянно с особой избирательностью выбирала продукты на рынке, пробуя их на ощупь, принюхивалась и вертела. Сейчас она отдала бы все за самый обычный кусок сыра и чашку теплого чая, что так вкусно заваривал Леви. От мыслей о еде живот заурчал, а слюни уже начали стекать с уголков рта. Громко глотнув, Кайла с раздражением открыла пачку сухарей и начала быстро их жевать. Громко хрустя она заглатывала почти сухие куски, то и дело давясь крошками.