Я переваривал этот лакомый кусочек информации об основателях, а Шляпа тем временем продолжала:
— Да, ЭйчДжей, правильно — не всё то золото, что блестит. У них у всех были свои недостатки. И лучше бы тебе об этом помнить. А теперь — мы будем продолжать или как?
С трудом впихиваю себе в глотку все три зелья одно за другим и напяливаю Шляпу на голову, гадая, что же ждёт меня по ту сторону Тьмы в моём разуме.
* * *
Узнаю место: дом Поттеров в Годриковой Лощине. Вижу, как Лили играет с маленьким Гарри. Она очень похудела после родов; настолько, что я начинаю серьезно за неё беспокоиться. Война и давление обстоятельств сильно на неё влияют. Помню, как тяжело переживал, что война и вынужденное изгнание вбивают клин в наш брак. Я уходил из дома, чтобы потренироваться в профессиональном дуэлинге, и, вернувшись, заставал её в слезах или посреди какого-то малопонятного ритуала.
Лили была чрезмерно увлекающейся натурой. Она никогда не останавливалась на полпути. И это её качество чрезвычайно покоряло. Если бы мы не были скрыты под чарами ненахождения, я бы рискнул предположить о, по крайней мере, трёх отдельных случаях в её «частной лаборатории», за которые бы её упекли в Азкабан.
Одно происшествие чуть не упрятало меня в Азкабан совершенно по другой причине — оно причинило мне немало боли. Мне не хотелось думать о том дне, когда я поймал её с Ремусом Люпином. Сириус всегда думал, что я считаю Ремуса темным существом и именно поэтому не хочу, чтобы тот был Хранителем нашей тайны. Нет, настоящая причина заключалась в другом. Однажды я вернулся с тренировки пораньше и обнаружил, как он «утешает» Лили. Именно тогда Джеймс Поттер в последний раз говорил с Ремусом Люпином, и разговор вовсе не был приятным. Я не собирался доверять нашу безопасность человеку, который спал с чужой женой. Чёрт, да я чуть не послал Лили с Гарри скрываться одних. Алиса и Фрэнк отговорили меня. Я часто навещал их. Они были единственными, кто мог меня понять. Возможно, из-за того, что были на пару лет старше, однако, с ситуацией они обращались гораздо лучше нас.
Лили попыталась объяснить свое поведение, но безуспешно. Она винила обстоятельства, которые давили на нее своим непомерным грузом. Меня. Это проклятое пророчество. Она обвиняла всё и всех, кроме себя. Стремление оправдать себя было худшим из её качеств.
Если верить треклятому пророчеству, то Гарри или Невилл — один из них (или из нас) — предназначен уничтожить Волдеморта. Не стоит и говорить, что последние месяцы Джеймса Поттера были худшими в жизни. Снаружи умирали мои друзья. Внутри же мой брак трещал по швам. В одни дни я молился, чтобы бремя досталось Фрэнку и Алисе. В другие мне хотелось, чтобы всё, наконец, закончилось — не важно, как. Насколько это, мать его, храбро и благородно? Мы были в ловушке, как Питер в той смешной клетке, купленной ему Сириусом на пятом курсе в надежде на то, что колесо поможет сбросить ему детский жирок.
С осознанием пророчества нахлынула лавина воспоминаний: сообщающий новости Дамблдор, последовавшие за этим опровержение, паника, гнев, страдания и, наконец, принятие. У старика всегда не слишком-то получалось объявлять плохие известия. Сиё «счастье» он вывалил сразу после того, как убили Марлин и всю её семью. Догадайтесь-ка, кто подслушал новость и побежал к своему хозяину? У меня появилась ещё одна причина, чтобы ненавидеть эту сальную скотину. По моим предположениям, лишь долг жизни ко мне вынудил его вернуться к Дамблдору, когда родился Гарри.
Каким-то образом я знал, что предстоящие воспоминания очень важны. Чувствую свою реакцию, когда щиты ломаются. Наблюдаю панику в глазах Лили, когда она пытается аппарировать с Гарри, а потом воспользоваться аварийным портключом. Я приказываю ей подняться наверх и вижу, как она бежит, даже не подумав остановиться, чтобы захватить палочку. Накладываю на дверь несколько своих самых лучших укрепляющих чар в надежде продержаться до прибытия Дамблдора и Ордена. Сдвигаю к двери всю мебель в комнате, и тут та выгибается и падает.
Живот поджимает от страха и ожидания. Это он! Я надеялся и молился, чтобы это были его подчиненные. Но нет! Подавляю панику. Я ведь готовился к такому развитию событий. Надо придерживаться плана! Мягкая игрушка Гарри, маленькая собачка, похожая на грима, превращается в настоящего, в то время как «Энрико», чучело стервятника, которое Лили терпеть не может, летит со своей жерди наперерез проклятию убийства. Так просто я не сдамся, ни в коем случае! Не в собственном доме!