— Неужели? История показывает, что тебе также прекрасно удается разрушать всё в поле зрения. Сегодняшние события служат этому отличным примером.
Улыбаюсь: она права.
— Здесь я как раз осторожен. Все остальные будут думать о корабле или о Духе. А я будут размышлять о гораздо более важном событии.
Моя бравада заставляет её снова сделать паузу.
— Умеешь ты обращаться со словами, Гарри. Так ведь можно и привыкнуть к лести. Если наши отношения продлятся до лета, имей в виду: у меня намечается гоночный сезон. Мой последний парень не смог принять такой образ жизни. Получится ли у тебя?
— Мне придется провести первую часть лета с моими магловскими родственниками, но потом я вовсе не прочь попутешествовать с тобой.
— Почему? Как я поняла, ты не любишь своих родичей-маглов.
Мы оба шевелимся, когда в воспоминании корабль начинает трястись. Видимо, в этот момент Флёр приближается к гроту, и связь Духа с кораблем каким-то образом блокируется.
Искренне раскрываю ладони:
— Я буду настолько откровенен с тобой, Флёр, насколько возможно, но есть тайны, которые я пока не готов раскрыть. По крайней мере, не сейчас — возможно, когда-нибудь позже. Я заглажу свою вину, честно отвечая на вопросы столько, сколько смогу, и прямо скажу, если буду не в состоянии прояснить дело. Большинство моих тайн связано с наполовину мертвым магом, который до сих пор жаждет меня убить.
— Понимаю, Гарри. В свою очередь, я буду с тобой тоже настолько откровенна, насколько возможно, — говорит она. Замечаю, как она пытается подавить зевок. Я и сам измотан. Вечер прошел весьма плодотворно, пора отдохнуть.
— Ладно, мы вроде неплохо начали, — говорю я и оглядываюсь вокруг. — Я уже насмотрелся на этот корабль. Может, пойдем отсюда? Нам ещё предстоит развлекать завтра толпу… На самом деле, уже сегодня.
— Да, мне следует постараться отдохнуть. Нам надо будет выбрать воспоминание и завтра после соревнования просмотреть.
— Мне бы очень хотелось увидеть Бобатон твоими глазами. Я никогда там не был, а ты столько о нем говоришь… Может, проведешь для меня обзорную экскурсию?
По её лицу понимаю, что я сделал правильный шаг. Выныриваем из омута, и я сливаю воспоминание Булстроуд во флакон — отошлю потом Сириусу. Вызываю Добби, чтобы тот отнес омут в гриффиндрскую башню. Мы с Флёр обнаруживает, что по другую сторону занавесок находятся несколько раненых дурмштранговцев. В тусклом свете пятна на её одежде не видны, да и остальные следы вечерних приключений исчезли, и я остаюсь наедине с ведьмой, похожей на ангела, которой я, видимо, очень нравлюсь.
— Спокойной ночи, Флёр, — наклоняюсь я для поцелуя, и она отвечает мне не просто обычным поцелуем в щечку.
— Сложно будет после такого уснуть, — говорю я, когда она отстраняется.
— Тебе — да. Надеюсь, это не повлияет на твою завтрашнюю сосредоточенность, — с коварной усмешкой отвечает она и проводит указательным пальцем по моей щеке. — Спокойной ночи, Гарри.
Думаю, в этих отношениях не только ей предстоит быть начеку.
* * *
— И что вы намерены делать с ситуацией, Дамблдор? Корабль — весьма ценный артефакт, принадлежащий моей школе. Он ходил под флагами министерств Германии, Болгарии, Польши, и эти страны обязательно пожелают получить ответы на свои вопросы, а также увидеть соответствующие действия, — бросаясь в атаку, требовательно заявляет Игорь Каркаров.
Ради этого идиотского диспута меня подняли с кровати этим долбаным утром аж в семь часов. Черт, я даже не успел найти Шляпу — страдать, так хоть не одному. Сжимаю в руках кружку с кофе, пытаясь мысленно приказать кофеину подействовать быстрее. Взволнованный Амос Диггори, сидящий рядом с Дамблдором, наверное, гадает, а стоит ли того его продвижение в отделе Международного сотрудничества магов?
— Они ведь также обязательно поинтересуются, по какой причине Дух вдруг пытался убить двух весьма знаменитых учеников — хотелось бы добавить, учеников, которые, по странному совпадению, опережают Ваших чемпионов в этом турнире? — спрашивает Дамблдор притворно-дружеским тоном.
— Я не контролирую Духа вне границ корабля! Я мог отдавать ему приказы, только когда он был на борту.