Хлоя становится рядом с Джастином, толкает того плечом.
— Ну, как успехи?
— Продали треть, — отвечает Уильямс. — За полчаса, — уточняет он. — Прескотты пока молчат, но это лучше уточнить у Тревора.
— Рано еще. — Хлоя поводит плечами. — После презентации должно пойти лучше. Ждем.
Миллер распинается на сцене, благодарит галерею в очередной раз, нервно дергает узел галстука. Прайс ищет глазами официанта с алкоголем, но не находит ни одного и грустно вздыхает. Сегодня слишком тоскливо: молодые авторы все одинаковые, будто их кто-то клонирует.
Через пару часов Хлоя устало облокачивается о стенку и жалеет, что не захватила сигареты. До окончания презентации остается еще больше часа, но она чувствует себя вымотанной и измученной уже сейчас: нахождение в толпе никогда не было ее сильной стороной.
— Мисс Прайс?
Хлоя дергается от этой надменной интонации.
— Мистер Прескотт? — в тон ему отвечает она. — Я думала, Вы предпочитаете находиться в центре событий. — Она кивает на середину зала, где гости оживленно беседуют.
— Там сегодня слишком шумно. — Он качает головой. — Позвольте поздравить Вас с очередным успехом. Кажется, Вы нашли свое призвание.
Прайс внимательно слушает его, пытается понять, что Прескотт-старший хочет от нее. Не пришел же он просить скидку на полотна?
— Нейтан говорил, что Вам по душе больше точные науки, поэтому открытие картинной галереи стало для меня неожиданностью.
— Арт-галереи, — машинально поправляет Хлоя.
— Да, конечно… Арт-галереи. Уверен, Вы находите подход к каждому сердцу, в том числе и запутавшемуся.
— Мы открыты для молодых талантов, — заученно повторяет Прайс. — Каждый достоин шанса.
— Мой сын Нейтан…
Дальше Хлоя отключает свой разум: сейчас Прескотт будет просить организовать уголок поклонения фотоработам Нейтана. Не их формат, фыркает она про себя. Их никто не купит, они неинтересны и скучны. Кто придет на фотовыставку, чтобы посмотреть на старый, развалившийся сарай? Никто.
— …обладает уникальным талантом…
И папочкиными деньгами.
— …и на многое готов, чтобы стать частью этого пространства…
Короче, ты все оплатишь, Прескотт, окей, я поняла тебя.
— Я бы хотел, чтобы Вы обратили внимание на его профессиональные качества, — заканчивает Шон, улыбаясь. — А я, в свою очередь, обещаю обратить внимание на Ваши… успехи.
— Мистер Прескотт, — осторожно подбирает слова Хлоя, — я уверена, что Нейтан — очень способный человек, но…
— Но мы бы хотели видеть его работы чаще, чем он — нашу галерею!
Виктория виснет у нее на руке, опирается всем телом, почти сносит Хлою с ног.
— Мы с радостью просмотрим его портфолио завтра днем. Он ведь сможет подойти в офис к двум? Мисс Прайс и я давно думали над тем, чтобы позвать его, но боялись, что Нейтан нам откажет. Так ведь, Хлоя?
Виктория, что ты делаешь, думает Прайс, кивая.
— Именно это я и хотела сказать.
— Прекрасно. — Прескотт выглядит довольным. — В таком случае, я готов взять оставшиеся полотна.
— Все восемь? — уточняет Виктория.
— Моя жена хотела бы украсить ими свой кабинет и библиотеку. Будьте добры, оговорите доставку со Скарлетт. Уверен, она ответит на все вопросы. Благодарю вас за понимание, Мисс Чейз, мисс Прайс. — Прескотт кивает головой и уходит.
Тревор оказывается рядом с ним через секунду, принимает чек и подмигивает Хлое.
Прайс закатывает глаза:
— Виктория-мать-твою-за-ногу-Чейз, ты охренела?
— Уймись, Прайс, мы покроем страховку и два из шести кредитов на эти деньги. — Сейчас в Виктории, казалось, надменности еще больше, чем в Прескоттах. — Забросим его фотки в угол на втором этаже, пусть висят там. Напишем, что это работы выпускника самого Блэквелла. Все восемь полотен! — радостно шепчет она. — Это успех!
Хлоя кисло улыбается и медленно-медленно поднимается наверх. Сверкающие стены отражают уставшую хрупкую фигурку в длинном пиджаке и узких черных джинсах. Она опять похудела — футболка кажется больше на пару размеров, скулы выделяются остро очерченными линиями, с тонких пальцев вниз срывается и падает тонкое серебряное кольцо. Хлоя не возвращается поднять его: ей все равно, упало и упало. Она лишь думает, почему не потеряла его в самом начале вечера. Но эта мысль быстро ускользает от нее.
Сегодня галерея работает до полуночи — значит, Хлоя попадет домой не раньше часа. Сейчас ей нужен перерыв, а затем она отправится обратно в этот котел, полный художников, артистов, фотографов, музыкантов и просто нечеловечески богатых людей, считающих себя властителями мира.
В кабинете Прайс срывает с себя пиджак, бросает его на стул и с ногами забирается на диван.
— Я чертовски устала, Макс, — шепчет она в пустоту. — Интересно, где ты сейчас?
Хлоя тянется к пачке сигарет, достает одну и с наслаждением затягивается. Легкая эйфория — всего на минуту — охватывает ее, и она блаженно закрывает глаза, позволяя себе отвлечься от окружающего мира.
Прайс докуривает третью сигарету, когда дверь кабинета распахивается, громко ударяя о панель. В дверях, распространяя вокруг себя электрические волны, стоит Виктория и громко произносит:
— Прайс, нам пизда.
========== III. ==========
боль бессмысленна,
неотъемлема,
но конечна.
с этой мыслью я
выключусь
из сети.
ну зачем было нужно
меня
калечить?
неужели было сложно
меня
Спасти?
Хлоя опаздывает; стоит в пробке, нервно курит, стучит пальцами по рулю «Туарега», хватается за телефон, давит на гудок.
Взлетает на третий этаж, бросает тканевую сумку на пол рядом со столом и обводит взглядом всю свою команду.
Их безмятежность и спокойствие, казалось бы, ничто не может сломить. Прайс готова дать руку на отсечение, что если на город сейчас налетит гигантский мегашторм, то ни один из них даже не пошевелится. Если, конечно, галерея будет вне опасности.
Брук сидит на диване, поджав под себя ноги, огненно-рыжие волосы заплетены в косы, на коленях макбук, пальцы летают по клавишам. Брук пьет кофе из картонного стаканчика через цветную трубочку; Прайс знает, что она любит черный, без сахара и молока. Ее верный спутник — дрон — лежит на полу, грустно мигающий значком OFF.
Виктория сосредоточенно, но негромко говорит по телефону; солнечный свет отражается в блестящей синей помаде на ее напряженных губах.
— Да, нам определенно нужны эти работы, но мы не можем дать такую сумму за них.
Джастин и Тревор, как сиамские близнецы, срослись плечами на диване рядом с Брук: Тревор водит пальцем по огромному планшету, Джастин вертит на экране 3D-картинку; кажется, они о чем-то спорят.
Справа от них, устроившись в мягком кожаном кресле, заправляя за ухо непослушные длинные волосы, то и дело сверяя с калькулятором записи в толстой записной книжке, сидит Стелла — последний, недостающий фрагмент этой звездной мозаики. Стелла выделяется среди других: на ней строгий костюм-двойка, белоснежная рубашка, изящный тонкий галстук. Она единственная, кто выглядит собранной и готовой ко всему.
Даже к самому худшему.
— Мне нужен адвокат, — говорит она сотый раз за час. — Мне нужна помощь, черт бы вас всех побрал.
Прайс стоит посредине богато украшенного холла, готовая сорваться прямо здесь и сейчас. Действие крэка подходит к концу, ей срочно нужны деньги, чтобы достать еще; а еще ей нужна работа, с которой ее только что выперли, и оплата счетов, которые приходят на ее имя каждый чертов день. Задолженности. Кредиты. Долги. Хлоя стала воплощением этих трех слов за время пребывания в Лос-Анджелесе.
Она дергает голым плечом, поправляет сползшую лямку белья и ждет, пока эта гребаная секретарша подойдет к ней.
Но она не подходит.
Хлоя злится, топает ногами, бегает курить каждые десять минут.
— Мисс Прайс, наши услуги достаточно дороги.